Лорд в кандалах. Книга пятая
Шрифт:
«Не делай такие глаза, юноша. Шебадд Меритт мёртв, как ему и полагается. Только у тебя его Искра, Семя и даже часть Плода, прошедшие через несколько жизней, а у меня только память».
Сигарета уходила за сигаретой. Раньше я считал себя попаданцем, как любят… любили писать авторы художественной фантастики, что жили в мое время в другом мире. Затем, узнав правила круговорота душ в бытие, как и попав в мир, куда этих… «попаданцев» заносит Бурями чуть ли не раз в месяц, я изменил свою точку зрения. Но, тем не менее, хоть и переняв местные обычаи, культуру и правила,
Но и тут я умудрился… выделиться.
Точнее, не я. Он. Он-я. Неважно, важно то, что с момента, когда некий чрезвычайно могущественный маг сыграл в ящик, судьба его души и разума была предопределена. Они менялись, проживая другие жизни, путешествуя по разным мирам, пока цель этого странствия не была достигнута, после чего один синекожий демон не сунул меня/его в Пустоту, где я/он и провёл много-много времени, чтобы, в один очень определенный момент одним определенным образом не очутиться в пустом теле четвертого сына графа Роберта Эмберхарта, бывшего также очень определенным.
Итак, выделю основное. Заложу фундамент, на котором будут строится дальнейшие выводы. Я был, есть, и останусь никем иным, как лордом Алистером Эмберхартом, владельцем долины Камикочи в Японии, ну и чертовски неуживчивым гадом с большим кладбищем за спиной. Моя суть была и останется неизменной, так как к ней отнюдь не прибавилось умение трясти мир как грушу с помощью всего эфира планеты. Увы, в этом плане полупрозрачный голубоватый призрак мне ничем помочь не мог и не хотел.
Спустя пять сигарет и первую чашку кофе я решил, что это, вне всяких сомнений, плюс. Как-то уже привык быть двухметровым тощим заносчивым гадом, что в свои неполные 18 лет сумел поставить себя независимым землевладельцем, полезным союзником и ценной боевой единицей перед новым правительством Японии. В этом плане у меня всё просто замечательно. Единственное, в чем я испытывал серьезный дефицит, были союзники, но здесь ситуация здорово выправилась.
… испортившись во всем остальном.
Шебадд Меритт, да проклянут высшие силы его наглую, заносчивую, самодовольную и стопроцентно дохлую морду, далеко не из любви к искусству задумал такие выкрутасы с собственной душой, подкинутой английскому лорду.
Узурпатора Эфира нельзя было назвать просто легендой, точно также, как и некоего плотника из моего мира, приноровившегося после 33-ех лет расхаживать по жарким странам, творя чудеса, проповедуя и совершая насилие над менялами в храмах. Меритт оставил после себя следы везде – размером с Австралию, которая до сих пор считалась запущенной вотчиной его и его учеников. Он диктовал свою волю странам, уничтожал волшебников и магов, низвергал метеориты и, как было отдельно отмечено в архивах рода Эмберхарт – крутил хвосты богам с такой силой, что те ходили строем и отдавали ему честь. А затем просто-напросто умер, не оставив после себя ничего, кроме освобожденного эфира планеты и маленького континента на отшибе, заросшего джунглями, кишащими лютыми химерами, что вполне умели скрещиваться и размножаться.
Его ученики после этого почти половину
Однако, в этом и был его план. У меня, наверное, при всех своих запасах, не хватило бы сигарет и кофе, чтобы осмыслить всё, что этот… это существо смогло спланировать и осуществить после своей смерти, пользуясь лишь своим разумом и руками нескольких помощников.
Так… зачем?
И это был очень хороший вопрос, на который ответ я получил. Правда, теперь мне придётся помогать своему… кому? Предшественнику? Предку? Прошлому «я»? …помогать исполнению этого колоссального плана. Разумеется, потому что это в моих интересах.
Уж такую малость он предусмотреть тоже смог. Правда, не став посвящать меня во все детали.
Хотя, это всё дела будущего. Сидящему в пещере призраку, охраняемому богом-обезьяной, я буду нужен с развязанными руками, так что основной вектор моей дальнейшей деятельности уперся в существование неких Роберта, Оливера и Кристофера Эмберхартов, а затем, пройдя через их надгробные камни, он попытается устремиться в светлое будущее.
Затянувшись, я вновь обратил внимание на непогоду за окном, которая действительно становилась всё слабее и слабее. Шторм заканчивался, а у меня оставалось время удариться в воспоминания.
Несколько дней назад
– Что есть демон, призрак, дух или какое-либо из порождений бога? – полупрозрачный образ величайшего мага всех времен и народ развёл по сторонам руки, – Это – эфир. Смесь энергий, заключенная в относительно стабильную, хоть и способную изменяться структуру. А что есть заклинание, как не куда более примитивная система?
– То есть, ты хочешь сказать, что вот он…, – я кивнул на стоящего у стены с кислой миной Дариона Вайза, – …просто волшебный фокус?
– Да, – просто ответил слепок памяти Узурпатора, – Самозародившийся, эволюционировавший, немыслимо сложный по сравнению с любым из заклинаний, способный осуществлять манипуляции с энергией и материей, умеющий мыслить, но… фокус.
– Чувства которого вы сейчас раните, – кисло пробормотал демон, закатывая глаза, а затем шепча едва слышно себе под нос, – …когда их двое, это гораздо тяжелее, чем я мог подумать.
– Старый друг, ты сравниваешь меня с этим мальчиком? – удивленно вскинул брови призрак волшебника.
– У вас куда больше общего, чем мне бы хотелось, Меритт, – звучал ответ демона.
– Меритт…, – покатал слово на языке Узурпатор, – Давно меня так никто не звал. Особенно странно это слышать от тебя, Талтагма.
– Меня зовут Дарион Вайз, – устало вздохнул синекожий, делая мученическое выражение лица, – Вы сами помогли мне сменить имя!