Лорелея
Шрифт:
Она оглядела кафе равнодушным взглядом. Девушка-старушка. Артур вдруг подумал, что она жила еще задолго до его рождения. Интересно, каким она видела мир тогда и каким — сейчас?..
Мицци осторожно дотронулась до его руки своими холодными тонкими пальцами, так аккуратно и мягко, как будто боялась, что он отпрянет, вырвется, ускользнет от ее чар.
Но юноша не двигался, выжидающе глядя на вампиршу.
— Тогда все было по-другому. Мир сильно изменился, и я, я тоже старалась меняться вместе с ним.
— Ты читаешь мои мысли?
— Я не специально, — смутилась она. —
— Не делай этого больше.
Артур отдернул ладонь и, скрестив руки на груди, откинулся назад на стуле.
— Я постараюсь. Ты даже не представляешь, как тяжело постоянно слышать все это в голове: шепот, крики, плач, страдания, смех — все сразу, одновременно, ты не можешь понять, что они произносят, а что думают, где заканчиваются их мысли и начинаются твои собственные! Мне хотелось закрыть уши руками и закричать, чтобы все замолчали и оставили меня в покое. Только спустя много лет я научилась не обращать на них внимания, и теперь уже не помню того времени, когда не слышала человеческие голоса.
— Я слышу один голос, и мне этого хватает. Он преследует меня уже несколько недель. Почему, Мария?
— Мне хочется, чтобы ты был рядом со мной.
— А мне хочется побыть одному хотя бы некоторое время. Я могу идти?
— Да, почему ты спрашиваешь?
— Я хотел бы надеяться, что никто не будет преследовать меня ни в темных подворотнях района Батиньоль, ни в моих снах, нигде.
— Никто не будет, — произнесла она и отвернулась.
Дверь кафе закрылась за Артуром с протяжным скрипом, и он, наконец оказавшись на улице, вздохнул полной грудью. Прохладный ночной воздух бодрил и отрезвлял, возвращая из мира грез в мир реальный. Юноша быстрым шагом направился прочь от «Планте», постоянно оборачиваясь, чтобы увидеть призрак дамы в белом, плывущий следом за ним. К сожалению, позади никого не было.
— Лорелея, скажи мне, кто ты?..
Артур смотрел через грязноватое стекло гостиничного окна на пустую улицу, на окна домов напротив, в которых давно уже погас свет, на весь Париж, который простирался перед ним. И который был ему теперь совершенно не нужен.
Ему мерещился полупрозрачный силуэт в белом платье, то появляющийся, то исчезающий и иногда лицо призрака появлялось на стекле, как в зеркале, и мягкий голос шептал совсем близко:
— Милый, не бойся меня, прошу, не бойся…
— Лорелея, куда ты меня манишь, почему?
— Ты сам идешь за мной, милый. Пусти меня, дай мне увидеть тебя вновь.
— Ах да, вампиры не могут проникнуть в дом без приглашения, разве нет? Кажется, мне что-то говорили об этом, — он нерешительно взялся за шпингалет окна, покрутил его из стороны в сторону, но все же не открыл.
— Ну что ж, раз они так говорили, значит, это правда.
— И я в безопасности в этой гостинице…
— Именно-именно.
— А ты можешь сидеть там хоть до рассвета, и ждать…
— Да, правда, тут не очень удобно.
— И холодно, наверное?
— Прохладно.
— Но стоит мне лишь открыть окно, как ты на меня набросишься и убьешь. А куда денешь труп? А следы крови?
— Об этом я не подумала. Значит, план придется отменить? Нет, слушай, я не шучу, тут очень неудобно!
Артур не смог сдержать улыбки. В конце концов, он сам звал ее, вот она и пришла.
Нужно быть осторожнее в своих словах. И мыслях. И желаниях.
Открыв окно, он увидел вампиршу, сидящую на узеньком карнизе окна. Три этажа вниз, кажется, мало смущали ее. Подобрав полы юбки, она аккуратно перекинула ноги через оконным проем и легонько спрыгнула на пол, оказавшись прямо перед Артуром.
Мицци впервые стояла так близко к нему. Нет, не впервые — быстро поправил он себя. Он уже помнил это мгновение — желание прижать девушку к себе, прикоснуться к нежной коже, а потом — в одно мгновение изменившийся взгляд и блеснувшие острые зубы. Она пугала его и одновременно притягивала.
Девушка небрежно поправила локоны, разметавшиеся от ветра, и улыбнулась.
Артур поймал ее взгляд — сначала рассеянный, потом сосредоточенный, он постепенно менялся, фокусируясь где-то чуть ниже и правее подбородка… Черт. Он сделал быстрый шаг назад, вампирша так же поспешно отвернулась, рассматривая узор на обоях. Орнамент из мелких зеленовато-желтых цветочков, кажется, всецело занял ее внимание.
— Уютно.
— Спасибо. Прекрасно выглядишь.
— Да, — смутилась она. — Это все новая брошка. Спасибо. А… я не помешала?
— Да нет, что ты, как раз вовремя. Не стесняйся, садись, — он обвел взглядом скромно обставленную комнату и пожал плечами. — Где-нибудь. Ты по какому-то делу, или так, просто?..
Девушка уселась на маленький диванчик у окна, подобрав под себя ноги, Артур сел рядом. К этой идиллической картине не хватало разве что горячего ароматного чая в красивых фарфоровых чашках, но его юноша даже предлагать не стал. Во-первых, откуда в три часа ночи у него в номере мог взяться чайный сервиз? А, во-вторых, он знал предпочтения своей гости.
Он уже давно перестал понимать, что происходит. Все равно назавтра это будет казаться сном… если он доживет до завтра.
— Артур, скажи, для чего ты приехал в Париж? — спросила она, хитро поглядывая на него. — Я думаю, ты оказался в «Планте» не случайно, так? Ты художник?
— Нет, не совсем. Ну, я имею к этому некоторое отношение… В общем, я изучаю искусство.
Он успел пожалеть, что так и не научился рисовать за все это время. Хотя, вспоминая нарисованную у тетушки Энн корову, Артур с горечью осознал, что этим талантом он был обделен всегда.
— Знаешь, я тоже когда-то его изучала, — Мицци кокетливо улыбнулась и доверительно наклонилась к нему, юноша в свою очередь с трудом заставил себя отвести взгляд от ее слишком откровенного декольте. — Один из тех художников, что собираются там вот уже много лет, Р., ты наверняка про него слышал, он даже нарисовал мой портрет, представляешь? В этой новой манере, ну, когда все так нечетко. Я сижу вот так, гордо смотрю прямо, и совсем-совсем не улыбаюсь. Ах, бедный Р., он так страдал, что я не могу позировать при дневном свете, говорил, что ему не нравится это освещение… Такой смешной! Знаешь, знаешь, это мой первый портрет!