Лощина
Шрифт:
Наконец, он смотрит на меня, медленно поворачивая голову, и я пытаюсь показать, что наслаждаюсь видом. Рассматриваю его тело. Его член дергается под водой, становясь большим, твердым и великолепным.
— Я волновался, — говорю я, напряжение в ванной кажется невыносимым. Встречаюсь с ним взглядом и поражаюсь тому, что вижу. Каким предельно сосредоточенным и чувственным он выглядит. Исчезло угрюмое выражение лица, и страх, и туман от опиума.
— Ты слишком сильно волнуешься, — говорит Эйб.
Я тихонько смеюсь.
— Ты прав. Раньше я частно волновался. Приехал в Нью-Йорк, чтобы избежать этого.
«Думаю,
Он опускает руку в ванну и обхватывает кулаком основание своего члена.
— Как видишь, — говорит он хриплым голосом, неторопливо скользя рукой вверх и вниз по стояку. — Тебе не нужно беспокоиться обо мне.
Ухмылка появляется на моих губах.
— Это так мило с твоей стороны, — напеваю я. — Но, боюсь, у тебя сложилось неправильное впечатление. Я здесь, чтобы помочь. И если будешь хорошим мальчиком, я доведу тебя до оргазма.
Внимательно наблюдаю за ним. Я разборчив в своих желаниях и потребностях, и не многим мужчинам нравится быть покорными. Этот мужчина определенно не из тех, кто подчиняется. Он тоже доминант. Но я старше его, может быть, лет на десять. У меня есть опыт, и, несмотря на всю суровость в его глазах, на каменный член, у меня есть подозрение, что он делает это не часто. Под ним скрывается сильное чувство вины, чувство, что желать другого мужчину — неправильно.
— Ты волен уйти, если тебе не нравится, — говорю я, вставая. Наклоняюсь и потираю тыльной стороной ладони свой член, твердый и напрягающийся под брюками. — Я не обижусь. Рад, что ты, по крайней мере, принял ванну, передохнул от того, что преследует тебя. Или охотится за тобой.
Он тяжело сглатывает.
— А если и то, и другое? — его голос теперь перешел в шепот, тоска и страх вернулись.
Его слова пронзают меня острой потребностью. Не просто сексуальная потребность, которая пульсирует во всем моем теле, а потребность защитить. Спасти его. Исправить. Этого сломленного, преследуемого незнакомца в моей ванне.
Я осторожно расстегиваю ширинку брюк и вытаскиваю свой член, он горяч от желания, жаждет, чтобы к нему прикоснулись и пососали.
Глаза Эйба с жаром смотрят на мою эрекцию, на его лице появляется дикость, которая прогоняет весь страх. Думаю, это поможет. Начнем так.
— Я отвлеку тебя от всего, — говорю ему таким тоном, чтобы он воспринял это как команду.
Пристальный взгляд Эйба прожигает мой, когда он устраивается в ванне, поворачивается, чтобы встать на колени, вода выплескивается на пол. Одной рукой он хватает свой член, а другой тянется к моему.
Я быстро хватаю его за запястье, крепко сжимая.
— Не трогай себя. Первое правило.
— К черту твои правила, — усмехается он.
Мой член дергается от его ненормативной лексики.
Сгибаю его запястье, и он хрипло выдыхает.
— Я трахну тебя в рот. Если хочешь этого, придется делать все по-моему, — он пытается вырвать свою руку, но у меня сильная хватка, и он все еще под кайфом. Не сомневаюсь, что, когда наркотик полностью выветрится, он сможет бороться, но не сейчас.
— Теперь разомкни свои мягкие губки, — говорю я, отпуская его запястье и хватая за подбородок, другой рукой подготавливаю свой член. — И открой пошире. Придется хорошенько
Он не сводит с меня глаз, но сомневается. Наконец он сдается и смотрит на мой член, рассматривая. Протягивает сразу две руки, приоткрывает губы.
Я издаю нетерпеливый рык и отпускаю его подбородок, хватаю его за волосы и наклоняю его голову вперед. Мой член скользит в его рот, ударяясь о заднюю стенку горла. Он не вздрагивает и не давится; просто поглощает меня, чуть царапая зубами, отчего меня пронзает удовольствие, пьянящее, ошеломляющее удовольствие, которого я не испытывал долгое время.
Боже, вот. Это оно.
Эйб начинает медленно, и хотя я контролирую ситуацию, запутав пальцы в его густых шелковистых волосах, позволяю ему взять инициативу в свои руки. Он отсасывает так, будто я самый сладкий десерт, которого он ждал с нетерпением весь день. Черт возьми, весь год. Его взгляд переходит с члена на мои глаза и обратно, и я знаю, что он наслаждается этим так же сильно, как и я. Это почти жестоко — смотреть, как он смачивает член ртом, сосредоточенно хмуря брови, упираясь бедрами в край ванны, пытаясь обрести опору, пытаясь получить разрядку.
Он кончит. Я позабочусь об этом.
— Ты похож на животное, — бормочу я, резко дергая его за волосы. — Сосешь, как настоящий зверь. Как дикое, необузданное существо, которое я подобрал на улице.
Эйб ворчит, свирепо глядя на меня. Он злится, когда я оскорбляю его, и все же проводит языком по моей головке, сжимает основание обеими руками, вымещая свой гнев на моем члене.
— Ты молодец, — подбадриваю я его, хотя и не улыбаюсь. — Так хорошо. Продолжай, красавчик.
Еще один свирепый взгляд, еще один оскал зубов, от которого мои пальцы ног поджимаются на мокром полу ванной. В конце концов, однако, мне приходится закрыть глаза и отдаться ощущениям. Слова похвалы слетают с моих губ.
У тебя хорошо получается.
Посмотри, как я трахаю тебя в горло.
Быстро учишься, хороший мальчик.
Вот так, мой мальчик, теперь глубже.
Ты мой.
Этот большой, брутальный мужчина будет со мной весь вечер. Вскоре я говорю ему проглотить сперму, которая брызжет ему в горло. Я кончаю жестко и долго, закатывая глаза, и внутри меня все взрывается.
Рычу и выпускаю поток ругательств, а он не колеблется, не останавливается, пока не высасывает меня досуха.
Я смотрю на него сверху вниз и откидываю его голову назад, струйка слюны стекает с моего возбужденного члена в его влажный рот.
— Ты хорошо справился, — говорю ему. — Думаю, ты заслуживаешь награды. Скажи, чего ты хочешь.
Он смотрит на меня непроницаемыми глазами. Сначала я думаю, что они все еще полны похоти из-за того, что он не получил разрядки. Я готов ублажить его. Но потом понимаю, что это вовсе не похоть, а потребность другого рода. Та, что причиняет ему боль.
— Я хочу место, где смогу остановиться на несколько дней, — говорит он напряженным голосом. — Кровать и того, с кем можно ее разделить, — он делает паузу, и я никогда раньше не видел более обреченного мужчину с моим членом в руке. — Я не хочу быть один.