Лоскутное одеяло
Шрифт:
— Какой у девушки размер? — льстиво улыбаясь, спросила администратор.
— У девушки самый лучший размер, прошу это учесть. Я вернусь через два часа. Чтобы все было готово. Мне надо неподалеку с пацанами перетереть. Дамы, все ясно? Тогда — от винта. — И он ушел, неуклюже переваливаясь на своих перебитых ногах.
Ирина Борисовна провела меня в обитель красоты и вкуса. С плечиков со всех сторон смотрела на меня мечта. Причем мечта любой женщины. Бесчисленные платья, костюмы, блузочки, брюки… у меня рябило в глазах от красоты и изобилия.
— Для чего мы готовимся? Поездка, свадьба, презентация, фуршет?
— Не знаю…
Ирина Борисовна замешкалась.
—
Два часа я работала манекеном. Одевалась, раздевалась. Поправляла. Снова раздевалась.
Ирина Борисовна за два часа смогла найти для меня наиболее удачные вещи, которые не только были красивыми, но и невероятно подходили мне. Она хвалила мою фигуру, но советовала несколько раз посетить солярий, чуть подрумянить щечки. Ирина Борисовна оказалась весьма тактичным человеком с хорошим вкусом и чувством меры. Она кратко рассказала мне все, что нужно знать о направлениях в моде, о хороших марках одежды и обо всем на свете. Единственное, что у меня отложилось в голове, что одни из отличных фирм — это швейцарские «Катерина Леман» и «Адам и Ева», а белье лучшее — французское марки «Лиза Шармель». В результате ее усилий для меня было подобрано несколько комплектов изысканного белья, брючный костюм из льняной ткани, классический костюм из серо-голубого шелка, элегантное платье, в котором я чувствовала себя принцессой, и масса разных милых кофточек, брюк, джинсы и спортивный костюм. Юные продавщицы только успевали приносить наряды и складывать их в огромные красивые пакеты. Они бросали на меня изучающие взгляды, но старались изо всех сил улыбаться.
Юрий пришел почти вовремя, он одобрительно посмотрел на кучу разноцветных пакетов и на меня, одетую в невероятной красоты костюм «Готика». Он быстро и равнодушно оплатил все покупки. Потом мы с ним спустились на этаж ниже, в бутик «Волфорд». Там он со знанием дела отобрал несколько пар безумно дорогих колготок. Затем настал черед обуви. Я совершенно растерялась от изобилия и безумных цен. Юра сам все выбрал для меня, осталось только померить. В результате налета нашей маленькой компании я получила три пары туфель, подходящих к новой одежде. Ярких пакетов стало слишком много, мы сели в кафе, со всех сторон окруженные покупками, и стали дожидаться шофера.
— Коля тебя сейчас отвезет в поместье Бирюлево со шмотьем. Завтра будь готова, пойдем с тобой в ресторан. Только волосы распусти.
…Когда я вместе с шофером Колей и выводком ярких, красочных пакетов вошла в квартиру, дедушка был близок к обмороку. Он вышел в коридор, как всегда одетый в растянутые на коленях спортивные черные брюки, в полинявшей майке, с перекинутым через плечо кухонным полотенцем, и остолбенел. Мне он показался таким маленьким, жалким и трогательным в этом своем удивленном замешательстве, как стареющий мальчик, первый раз попавший в Диснейленд.
— Ба, Ань. Прям как из-за границы приехала, — только и успел вымолвить он.
Когда Коля ушел, дед набросился на меня с расспросами:
— Кто он, этот твой почитатель? Видать, добрый человек, смотри как сразу всего накупил. Понял, что такой золотой, бриллиантовой девочке нужны красивые вещи… Молодец мужик! Хоть симпатичный?
— Симпатичный… Он это… типа замминистра, что ли, точно не знаю. Мой главный с ним дружит, — лихо соврала я. Не могла же я сказать дедушке, бывшему милиционеру, что мой поклонник — самый настоящий бандит с двумя отсидками.
Дедушка удовлетворенно
— Я знал, знал, что приедет к тебе принц с алыми парусами! Красавица моя, да за все твои страдания должен был такой появиться, не мог не появиться! Пойдем, я тебе курицу пожарил, покормлю.
Знал бы дедушка, какой у меня принц.
В воскресенье Юрий позвонил и объявил готовность номер один в шесть вечера. Я часа два готовилась: одевалась, крутилась перед зеркалом в новых нарядах. Распустила волосы. Дедушка подровнял мне кончики кухонными ножницами. Я удовлетворенно улыбнулась своему отражению перед выходом, дед мне хитро подмигнул на прощание.
Юрий при встрече удовлетворенно осмотрел меня со всех сторон и сказал:
— Ну, ниче так. Сойдет с горчичкой для первого раза. Ты хоть чуть-чуть улыбайся иногда. Это несложно — берешь и губы растягиваешь в разные стороны. Потренируйся маленько.
Я тяжело вздохнула и «сделала» улыбку.
— Не. Лучше уж не улыбайся. Не получается что-то у тебя. Ладно, мы едем в «Царскую охоту». Там мой отец со своей бабой будет и пацаны. Познакомлю тебя с ними.
Он вел машину сам, лихо вел, обгонял, подсекал. Все машины в ужасе шарахались от огромного черного автомобиля с прожекторами на крыше. Тем не менее на Рублево-Успенском его тормознул гаишник. Юрий открутил затемненное окно:
— Чё надо, служивый?
Гаишник опасливо посмотрел на свирепое лицо Юрия и подобострастно сказал:
— Вы бы чуть помедленнее ехали в своем танке, а то еще взлетите. Трасса сами знаете какая. Обгонять нежелательно.
Юрий достал из внутреннего кармана кучу мелких зеленых бумажек и сунул этот комок в руку гаишника:
— На, выпьешь вечером полкило водки за здоровье моего танка. Опаздываю, блин, на стрелу, пойми.
Гаишник улыбнулся солнечной улыбкой, обнажив пару золотых коронок:
— Счастливого пути!
Юрий закрутил окно и взял в рот сигарету.
— Во сучья морда. Только в жопу не поцеловал за горсть бабла, торговец полосатыми палочками… Ненавижу всех ментов, так бы оптом всех отстрелил…
Мы приехали, немного запоздав. Все машины уже были припаркованы на стоянке. Мы вошли в ресторан, и меня со всех сторон охватило тепло и вкусные запахи жареного на открытом огне мяса и еще запах чего-то дорогого и незнакомого, чему я не могла дать название. Наверное, это был запах больших денег, переработанных в дорогую еду, парфюмерию и красивую одежду. Мы подошли к большому столу в самой глубине ресторана. Там сидело много крепких парней, обвешанных золотыми цепями, с наряженными в пух и прах спутницами. Юрий вначале пробрался в центр стола поприветствовать отца. Это был пожилой крепкий мужчина с большой головой и большими ушами, которые сразу бросались в глаза. Он был совсем не похож на Юрия, выглядел скорее интеллигентом, без всяких цепочек, примочек и свирепого взгляда. Рядом с ним сидела немолодая маленькая женщина, похожая на постаревшую птичку.
— Это Аня, я тебе вчера о ней говорил, — представил меня Юрий.
Я почему-то автоматически присела в книксене.
Юрин отец усмехнулся и взял мою руку. Его рука была огромной, сухой и горячей.
— Михаил Юрьевич. Не Лермонтов. Старый отец повзрослевшего сына, — представился он, покачивая мою руку в своей.
Потом настал черед знакомства с подругой отца, приятелями Юрия и их подругами. Некоторые вставали из-за стола, некоторые кивали с места. Я уже никого не разбирала, когда к Юрию подошел здоровый парень, сидевший за столом в бейсболке, и сжал его в объятиях.