Лоскутный дом и город тысячи дверей
Шрифт:
Иву собрали в дорогу и проводили до пристани. Там среди вмёрзших в лёд рыбацких судёнышек стоял величественный ледоход с узорчатой надписью «Лёгкость» на правом борту.
– Отличное название! – одобрила Ариса. – Правда, совсем не подходит этому гиганту.
Ледоход возвышался над остальными лодками, как куст малины над одуванчиком. Ветер обдувал заснеженные поручни, а по железному носу разбегались морозные узоры. В трюмах было темно, но матросы уже спустили трап.
– Скоро объявят посадку. – Ива достала билет и ещё раз крепко всех обняла.
Кусь зарылся в её новый крупной вязки шарф со снежинками и долго не разнимал лапок, а когда всё же сделал
Берта, миссис Сальто и Тоби тоже пришли попрощаться. Они долго наперебой рассказывали Иве всё, что знали о тёплых странах и морях, а потом капитан «Лёгкости» пригласил пассажиров на борт. Улыбки тут же исчезли, и в воздухе повисло молчание.
– Ива едет к любимой тёте, чтобы хорошо провести время, – напомнила Ариса. – Всего на две недели. Мы даже соскучиться по ней не успеем. Ну чего вы?
– Я вот уже скучаю, – надулась Берта. – Подождала бы до лета – поплыли бы вместе.
– Я пришлю вам открытки и обязательно расскажу, как у меня дела, – пообещала Ива. – Ариса, напиши мне, если что-то пойдёт не так. Я сразу же вернусь.
– Хорошо, – закивала Ариса. – Иди скорее, а то без тебя уплывут.
– Обещаешь? – настаивала Ива.
– Обещаю.
Последние пассажиры взошли по трапу на борт. Ива подхватила чемодан и побежала за ними. Ариса смотрела вслед кузине и чувствовала, как по телу растекается холодная волна сомнения: «А справлюсь ли я? А вдруг снег начнёт таять раньше времени? А вдруг лёд превратится в желе? А вдруг сосульки покраснеют?..» Она могла бы переживать и дальше, но Громушка сел ей на плечо и боднул в щёку:
– Курлым-урлым.
– Ты прав, – прошептала Ариса, махая кузине. – Я всё знаю. Я же не зря столько училась и тренировалась. Я справлюсь… Я обязательно справлюсь!
2
Уж лучше бы пожар
Ледоход с хрустом отошёл от пристани, оставив за собой широкую полосу тёмно-синей, почти чёрной воды. Фигурка Ивы на борту становилась всё меньше и меньше, а потом и вовсе исчезла. Ариса долго смотрела на горизонт. «Ивы не будет всего две недели, – повторила она про себя. – Ты даже соскучиться не успеешь». Но сердце всё-таки съёжилось. «И как я столько лет жила без Ивы и не грустила? То есть грустила, конечно, но совсем по другим поводам…» Ариса шумно выдохнула, посадила Куся в карман и вместе с притихшей компанией друзей пошла домой.
Вечер тянулся как клейстер, который недавно варила Ива, чтобы подклеить обои в гостиной. Ариса нарезала бумажные полоски для гирлянды, залила ямку во льду в коридоре, стёрла пыль с книг в дедушкином кабинете – а прошло всего каких-то три часа!
Ариса раскинула руки в стороны и повалилась на кровать. Под потолком висела объёмная бумажная снежинка. Её сделала Берта, а Ива раскрасила акварельными красками. Снежинка крутилась взад-вперёд, взад-вперёд… Ариса смотрела на этот медленный танец, и ей казалось, что воздух в Лоскутном доме загустел.
– Что у нас на ужин? – Над матрацем показалась мордочка Куся. – Сэндвичи кончились, а все маковые булочки мы сложили в корзинку Иве. Хочу пирог!
– Пирог был вчера, позавчера и на прошлой неделе. – Ариса перевернулась на живот и свесила с кровати руку.
Лёд кольнул кончики пальцев. По руке пробежала дрожь, а вместе с ней в голове точно искорка полыхнула идея:
– Пирог!!!
От неожиданности Кусь ощетинился и стал похож на большой пушистый шарик:
– Я рад, что ты хочешь порадовать меня пирогом, но зачем так кричать?!
– Кусь, я испеку самый вкусный пирог в мире! – Ариса вскочила с кровати и бросилась на кухню. – Ива такого ещё не пробовала! Представляешь, как она обрадуется, когда приедет!
– Да? – Кусь засеменил следом. – Что ж, я, так и быть, готов стать твоим дегустатором.
До поздней ночи Ариса колдовала над мисками и кастрюлями, смешивала специи, взбивала белки, несколько раз ставила тесто, экспериментировала с пропорциями… Кусь всегда находил, за что похвалить пироги. Ариса просила его быть честным, и он без зазрения совести признавался, что вот здесь корочку можно сделать и «похрустче», а вон там одного варенья в начинку мало – сливок бы сверху, да побольше. Ариса слушала чурфылька, но и своё мнение учитывала. Если пирог казался ей слишком сладким, в следующий раз она могла легко положить на три ложки сахара меньше, хоть Кусь и настаивал, что сладость – главное достоинство «самого вкусного в мире пирога».
К трём часам ночи вся кухня была заставлена противнями, а воздух в ней так разогрелся, что лёд на полу начал таять. Аромат сдобы расползся по всему дому и добрался аж до дедушкиного кабинета, где на оленьих рогах спал Громушка. В половине четвёртого Ариса достала из печи пышный золотистый пирог, украшенный по краям плетёными тестяными косичками с бантиками, а сверху лежало творожное облако. Клубничное, нежно-розовое, оно пахло так, что у давно сытого Куся всё равно потекли слюнки.
Спать Ариса легла с обнимающим чувством радости. Она записала рецепт и теперь могла две недели тренироваться, чтобы к приезду Ивы повторить этот волшебный творожный пирог, а может, сделать его ещё лучше!
Сон пришёл быстро. Стоило Арисе закрыть глаза, как под спиной появился тёплый песок. Набегающие на берег волны оставляли после себя пятнистые ракушки, и Ариса собирала их в корзинку от сэндвичей. Неподалёку на полосатом полотенце сидела Ива. На ней была широкополая шляпа с розовой лентой, а вместо сарафана – длинный вязаный свитер.