Лотэр
Шрифт:
Эти клятвы сковывали его подобно кандалам, заставляя чётко следовать назначенному пути.
Они заставляли его без устали продолжать поиски. И чтобы провести время с Элизабет, он был вынужден сопротивляться этому давлению, что у него получалось лишь на ограниченное время.
Она вернулась из душа, одетая, неся в руках тарелку с завтраком.
– Ты будешь себя хорошо вести с другими маленькими вампирчиками в твоих сегодняшних поисках?
Вопросительный взгляд Карги он проигнорировал. Он знал, что оракул задаётся вопросом, какой
Лотэр лишь желал видеть её так же ясно, как это было тысячу лет назад.
– Конечно, - он поднялся.
– Я ухожу.
– Поцелуй меня на прощанье так же сильно, как будешь по мне скучать, Лео, - потребовала Элизабет обольстительным голоском, от чего он захотел немедленно переместить их обратно в постель.
– Чтобы я точно знала, что ты ко мне неравнодушен.
Уголки его губ изогнулись. Теперь ему нравился её акцент. И хоть этот горный выговор не казался ему сексуальным, он оставался её преимуществом - люди недооценивали Элли, слыша её речь и видя её красоту.
Также как недооценил и он.
Обманный удар.
Но больше нет. Каждый день рядом с ней он постигал, какой она была удивительной женщиной.
Её острый ум впитывал знания во время их путешествий как губка. Процесс её обучения приносил удовольствие. А при совместном посещение эти места открывались ему в новом свете.
С ней он чувствовал себя молодым и живым.
Для такого мужчины как Лотэр Элизабет Дакиано была наркотиком.
Так почему же он никак не мог стряхнуть с себя это чувство, будто бы она всё больше от него отдалялась?
Он наклонился, чтобы поцеловать её и впитать её чарующий запах.
– Ты будешь волноваться, пока меня не будет?
Она помотала головой:
– Но мне будет жаль любого, кто встанет на твоём пути.
Его грудь выгнулась.
Словно наркотик, Елизавета.
Наконец, он неохотно телепортировался. И как только оказался на парковке перед баром "Устричная раковина Эрола", то ощутил тяжёлое присутствие. Дорада была рядом.
Лил дождь, грохотал гром. От полуразрушенной крыши бара доносились звуки музыки. Запах огромного числа его врагов, собранных в одном месте - ему хотелось бы иметь с собой какую-нибудь волшебную бомбу.
Чтобы вырвать их всех с корнем...
Нет. Сфокусируйся.
Дойдя до чёрной границы воды, он заметил старый шалаш в центре залива. Переместившись туда, он вскарабкался на крышу шалаша, пытаясь услышать Дораду.
Сквозь усиливающийся дождь он слышал лишь привычные звуки - рептилий, пробирающихся в заболоченной воде, случайный крик валькирии. Втянув в себя влажный воздух, он уловил едва ощутимый запах гниющей кожи Дорады, но так и не мог определить источник.
Раньше он мог бы ждать до рассвета, преследуя врага и представляя грядущую схватку во всех подробностях.
Сейчас же он пребывал в нетерпении, зная, что его мысли будут становиться всё более хаотичными с каждой минутой, проведённой вдали от Элизабет.
Небо
Где же ты, Дорада?
У него нет времени на преследование...
Внезапно он резко обернулся, вновь уловив её запах. Телепортировавшись, он оказался на краю излучины и закрутился на одном месте. Казалось, запах доносится со всех сторон.
Значит я высушу каждый дюйм этой богом забытой трясины.
То перемещаясь, то переходя на бег
он начал обследовать окружающее пространство, дематериализуясь сквозь заросли вереска, затем бросаясь к деревьям.
Ветер начал усиливаться, косо сдувая капли дождя и распыляя запах. Тем не менее, он продолжал бежать, хоть его мысли и путались, словно колючий кустарник под ногами.
Найти Дораду. Убить её. Тогда ничто не сможет отвлечь меня от кольца.
Он думал простить долг Блейдмена в обмен на выдачу местоположения Вебба. В конце концов, Чейз наверняка ненавидел Вебба; коммандер за его спиной подверг Реджин "изучению".
Однако Лотэр знал, что Блейдмен ему ничего не скажет. Он ненавидел Лотэра даже больше, чем человека, отдавшего приказ вскрыть на операционном столе его женщину - когда она находилась в сознании.
Направившись к густой рощице кипарисов, Лотэр поднырнул под ветку,
вспугнув компанию крокодилов-перевёртышей и тусующихся с ними нимф.
Узревшие его существа в страхе завизжали и брызнули во все стороны.
Он не удостоил их даже малейшим звуком. Этот запах... почему он не отслеживается на земле...?
Нет, никаких переговоров с Блейдманом не будет; добраться до его воспоминаний - аот единственная надежда Лотэра в поисках кольца. Но вместо того, чтобы увидеть их во сне, он продолжал видеть свои собственные.
Его последнее воспоминание? Лотэр заново пережил ту ночь, когда он, наконец, схватил Стефановича для Фёдора, спустя много веков как закончилась собственная пытка Лотэра.
В безумной ярости Лотэр пытал Стефановича часами - днями - оставаясь глухим к мольбам отца о пощаде. И когда Фёдор отдал приказ, Лотэр занёс над ним свой меч для смертельного удара, замерев на достаточное время, чтобы услышать, что сердце короля бьётся.
– Blyad'! Дядя, его пробудили.
Фёдор выглядел ошарашенным.
– Значит, у него может быть тайный наследник.
Приставив лезвие меча к горлу Стефановича, он начал водить им вперёд и назад.
– Где твоя Невеста?
– Умирает, - с трудом ответил Стефанович, который и сам был едва жив.
– Как все остальные.
Вампиры женского пола подверглись заражению своего рода чумы. Король Стефанович считал это таким постыдным проявлением слабости - бессмертные, страдающие болезнью - что сохранял всю эту трагедию в секрете, что порождало совершенно невероятные слухи...