Лотерея (сборник)
Шрифт:
Леди просидела у плиты вплоть до шумного появления близняшек, которых она встретила столь восторженным танцем, словно то были не хозяйские дети, а редкие и дорогие гости.
Дергая собаку за уши, Джуди сказала:
— Мам, ты знаешь, что натворила Леди? Ах ты, дрянная, дрянная! Теперь тебя пристрелят.
Миссис Уолпол снова стало дурно; она едва успела поставить на стол тарелку, прежде чем та выскользнет из ослабевших пальцев.
— Джуди Уолпол! — строго сказала она.
— Но это правда, мам. Леди надо пристрелить.
«Дети
— Обед готов, садитесь за стол, — сказала она спокойным тоном.
— Но, мам, все так и есть! — настаивала Джуди.
— Ага, Леди — дрянная собака! Пристрелить ее! — подхватил Джек.
Они уселись, громко возя стулья по полу, развернули салфетки и накинулись на еду, не глядя в свои тарелки и продолжая говорить с набитыми ртами.
— Знаешь, что сказал мистер Шепард, мам? — спросил Джек.
— Откуда ей знать? — перебила Джуди. — Вот мы сейчас ей расскажем.
Мистер Шепард, весельчак и добряк, жил по соседству, дарил детям мелкие монетки и временами брал мальчишек на рыбалку.
— Он сказал, что Леди надо пристрелить, — сообщил Джек.
— И еще про шипы! — крикнула Джуди. — Про шипы забыл?
— Да, еще он сказал про шипы, — продолжил Джек. — Он сказал, что Леди можно сделать ошейник…
— Толстый крепкий ошейник, — вставила Джуди.
— Да, и взять много больших гвоздей, и набить их в ошейник.
— По всему кругу, — добавила Джуди. — Джек, дай лучше я скажу! Гвозди набивают так, чтобы они торчали внутрь ошейника…
— Ошейник со скользящей петлей, — снова вступил Джек. — Заткнись, теперь моя очередь! Мы наденем его на Леди, но сначала не будем затягивать петлю…
— А потом… — Джуди схватила себя за горло и захрипела, изображая удушение.
— Погоди ты! — сказал Джек. — Это не сразу, дурочка. Сперва мы возьмем длинную-длинную веревку…
— Длиннющую-предлиннющую, — уточнила Джуди.
— И мы привяжем эту веревку к ошейнику, который наденем на Леди, — сказал Джек и наклонился к Леди, которая сидела рядом с его стулом. — Мы наденем этот ошейник с кучей острых шипов тебе на шею.
И он чмокнул собаку в голову, а та преданно уставилась на мальчика.
— Мы отведем ее туда, где есть цыплята, — сказала Джуди. — И мы покажем ей цыплят и отпустим ее.
— Она погонится за цыплятами, — подхватил Джек, — и когда она уже почти схватит цыпленка, мы ка-а-ак дернем за веревку!
— И тогда… — Джуди повторила удушающий жест.
— И тогда шипы оторвут ей голову! — торжествующе закончил Джек.
Близняшки рассмеялись, и Леди, глядя на них, громко запыхтела, будто тоже смеясь.
Миссис Уолпол посмотрела на своих детей, на их крепкие руки и загорелые, смеющиеся лица, на собаку с окровавленными лапами, смеющуюся вместе с ними. Потом она отступила к двери и взглянула на нежную зелень окрестных холмов, на ветви яблони, колеблемые легким ветерком.
— Шипы оторвут тебе голову! — раздался позади голос Джека.
Залитый солнцем пейзаж был прекрасен: безмятежно голубели небеса, мягко волнилась линия горизонта. Миссис Уолпол закрыла глаза и вдруг явственно ощутила, как грубые руки резко затягивают петлю и острые шипы пронзают ей горло.
«После вас, милейший Альфонс» [21]
Вынимая из духовки имбирный пряник, миссис Уилсон услышала голос Джонни, который с кем-то болтал на заднем крыльце.
— Джонни! — позвала она. — Ты опаздываешь! Давай быстрее за стол!
21
Фраза из серии историй в картинках, публиковавшихся в «Нью-йоркской вечерней газете» в начале XX в. Герои этих рассказов, приторно-галантные французы Альфонс и Гастон, постоянно попадают в нелепые ситуации из-за попыток вежливо пропустить друг друга вперед. Выражение «После вас, милейший Альфонс» стало расхожим и употребляется по сей день.
— Иду, мама! — крикнул Джонни и сказал кому-то: — После вас, милейший Альфонс.
— Нет, после вас, милейший Альфонс, — отозвался кто-то.
— Только после вас, милейший Альфонс, — настаивал Джонни.
Миссис Уилсон приоткрыла дверь.
— Джонни, заходи сейчас же! Продолжишь игру после обеда.
Джонни медленно вошел на кухню.
— Мама, я позвал Бойда пообедать с нами.
— Бойда? — Миссис Уилсон на миг задумалась. — Что-то не припомню такого. Но если пригласил, пусть входит. Обед готов.
— Бойд! — завопил Джонни. — Эй, Бойд, давай сюда!
— Сейчас, только свалю где-нибудь это барахло!
— Давай шустрее, пока мама не взъелась!
— Джонни, так говорить невежливо по отношению к твоему другу и к твоей маме, — упрекнула миссис Уилсон. — Входи и садись за стол, Бойд.
Обернувшись, чтобы указать Бойду его место, она увидела перед собой чернокожего мальчишку, ростом пониже Джонни, но примерно одного с ним возраста. На согнутых руках он нес кучу щепы для растопки.
— Куда это свалить, Джонни? — спросил он.
Миссис Уилсон взглянула на сына.
— Джонни, что ты заставляешь его делать? Зачем здесь эти дрова?
— Это убитые япошки, — пояснил Джонни. — Мы втыкаем их в землю, а после давим танками.
— Добрый день, миссис Уилсон, — сказал Бойд.
— Добрый день, Бойд. Ты не обязан ничего носить для Джонни. Ну же, садитесь оба за стол.
— А почему Бойду и не носить щепки, мама? Это же его щепки, он взял их у себя дома.
— Джонни, ешь и не разговаривай.