Лотосовый Терем
Шрифт:
— Хочешь выбраться отсюда?
— Хотел бы я побыть здесь нахлебником, — вздохнул Ли Ляньхуа, — но некоторые дела не терпят отлагательств.
— Это место — естественная крепость, вырваться будет нелегко.
— Какое место в Поднебесной удержит Ди Фэйшэна, если он освободится от яда? — улыбнулся Ли Ляньхуа.
Тот громко расхохотался.
— Хочешь помочь мне вывести яд?
Ли Ляньхуа уже положил ладонь на акупунктурную точку у него на макушке.
— Сядь на скрещенные ноги и закрой глаза, — сказал он с благожелательной улыбкой.
Ди Фэйшэн немедленно сел, как сказано, выпрямил спину со сдержанным видом.
Он совершенно не боялся, что заклятый враг отправит его на небеса ударом по голове.
Едва ладонь опустилась ему на голову, в него потекла истинная сила «замедления вселенной», вмиг пронзив более десятка акупунктурных точек, она пробудила внутреннее дыхание «Осеннего ветра в тополях» в теле Ди Фэйшэна и слилась с ним. Соединившись, два потока истинной ци вмиг раскрыли ещё девятнадцать точек — когда ему пронзили половину основных точек, Ди Фэйшэн лишь ощутил лёгкое волнение, но собранная сила «замедления вселенной» осталась, понемногу разъедая яд в крови и ци — и вмиг всё его тело охватила резкая боль, причудливые наросты почернели и задрожали.
Ли Ляньхуа влил ещё истинной силы, и даже Ди Фэйшэн вынужден был признать, что такая чистая и гармоничная внутренняя техника имеет большое преимущество в исцелении. «Замедление вселенной» пронзило акупунктурные точки, ускорив течение ци и крови, но ничуть не повредило внутренние органы, к тому же, пройдя через первую точку, оно прибавило силы, и, слившись с кровью и ци, прорвалось через вторую. Таким образом, всё больше ускоряя движение, истинная ци прошла через все акупунктурные точки, сметая всё на своём пути. Спустя мгновение, Ди Фэйшэн почувствовал, что его меридианы освободились и он снова может беспрепятственно использовать «Осенний ветер в тополях».
Слегка улыбнувшись, Ли Ляньхуа убрал руку. В теле Ди Фэйшэна плескалась истинная ци — остаток мощного «замедления вселенной» рассеивался медленно, а «Осенний ветер в тополях» был и вовсе яростной до ожесточения внутренней силой — и под давлением потемневшей и зловонной отравленной крови наросты на теле Ди Фэйшэна не выдержали и полопались с глухими хлопками. Он поднялся на ноги, кости хрустнули, ядовитая кровь выходила через кожу, обликом он напоминал злого духа, но возвышался величественно, словно горный пик, тысячи осеней с высоты взирающий на простых людей.
— Идём. — Восстановив силы, Ди Фэйшэн одной рукой поднял Ли Ляньхуа, другой вдребезги расколол стену напротив — раздался оглушительный грохот, во все стороны полетели осколки кирпичей, поднявшаяся пыль застлала небо — и покинул покои Цзяо Лицяо.
— На восток, сверни за третьим большим деревом. — То, что Ди Фэйшэн держал его в руке, казалось Ли Ляньхуа ужасно неподобающим, но тот, восстановив силы, двигался со скоростью молнии, и гнаться за ним значило бы несколько… переоценивать свои силы.
— Построение? — отозвался Ди Фэйшэн.
— Разве в письме Бицю не говорилось? Весь сад покрыт «косяком рыб великого предела»… На запад от второго павильона впереди.
Ди Фэйшэн вспышкой метнулся туда вместе с ним.
— Вдоль извилистой галереи, через те пионовые кусты, — добавил Ли Ляньхуа.
Они совершили по саду три перебежки и пару поворотов и, не задев ни единого механизма, вскоре добрались до края пропасти.
Скала обрывалась вниз отвесно, от низких сосен она была прямой как стрела, даже немного кренилась вглубь. Посреди ночи здесь не дежурило ни единого охранника, внизу клубились облака и туманы — и не видно, насколько глубока пропасть. Ди Фэйшэн совершенно невозмутимо рванулся вперёд и, таща за собой Ли Ляньхуа, бросился в бездну.
Облака и туманы промелькнули перед глазами, в холодном и чистом лунном свете всё казалось пугающе отчётливым. Здесь росли низкие сосны, но до них было ещё около двух-трёх чжанов, к тому же, скала кренилась в глубину всё больше, и если вовремя не ухватиться за дерево, неминуемо разобьёшься насмерть. Ли Ляньхуа затих как цикада зимой, не смея пошевелиться, Ди Фэйшэн приподнял брови и издал громкий крик — их стремительное падение неожиданно замедлилось. Правой рукой держа Ли Ляньхуа, Ди Фэйшэн вскинул левую и ударил по скале.
Удивительно, он явно произвёл рассекающий удар ладонью, но Ли Ляньхуа почувствовал, как быстро приближается к скале — оказалось, приём на самом деле обладал силой притяжения. Они мгновенно подлетели к поверхности — ладонь Ди Фэйшэна ударила словно молния, вонзившись в скалу, что выстояла столетия дождей и ветров и выглядела нерушимой, однако для него оказалась не твёрже тофу или мягкой глины. Раздался треск, они влетели в скалу с мощью тысячи цзиней, левая рука Ди Фэйшэна хрустнула, и поверхность вдруг треснула, потоком хлынули вниз мелкие камешки и обломки. Ли Ляньхуа отклонился назад, Ди Фэйшэн снова ударил, разрушив ещё участок скалы, однако падение существенно замедлилось, они пролетели уже несколько десятков чжанов и могли смутно различить огни у подножия горы, растущие на обрыве сосны тоже сменились на высокие и сочно-зелёные. Ди Фэйшэн уцепился пятернёй за дерево, правой рукой держа Ли Ляньхуа за правое предплечье, сосна затрещала, закачалась, наконец они остановились и повисли на дереве.
Ли Ляньхуа посмотрел вниз, огни у подножия горели часто — вопреки ожиданиям, там непрерывной чередой тянулись павильоны и террасы, совсем как в императорском дворце. Ди Фэйшэн, держа Ли Ляньхуа на весу за правую руку, почувствовал, что тот полностью полагается на него и совершенно не прилагает усилий, и невольно слегка удивился. Этот человек долго смотрел вниз, а потом его вдруг осенила мысль.
— Так здесь главный двор банды «Юйлун», неудивительно, что Цзяо Лицяо бросила нас с тобой на горе, ничуть не волнуясь, что допускает оплошность…
— Спускайся, — хмыкнул Ди Фэйшэн. — Это дворец Одержимости.
— А? — Ли Ляньхуа растерянно смотрел вниз — у подножия высокой горы стояли величественные дворцы, но взлетающие коньки крыш и изящные стены почти не отличались от Зала Махавира в монастыре Шаолиня.
— Дворец Одержимости круглый год застлан загадочной дымкой, попавшие туда утрачивают себя и становятся орудиями убийства, подвластными Цзяо Лицяо, — Ди Фэйшэн говорил без гнева и радости, чуть помолчав, он бесстрастно продолжил: — Большая часть освобождённых из тюрем находится там.