Лотосовый Терем

Пин Тэн

Не то, чтобы это было удивительно — раз уж Ди Фэйшэн не погиб, то и Ли Сянъи, скорее всего, выжил, но почему тогда двенадцать лет не появлялся, сквозь пальцы смотрел, как Сяо Цзыцзинь занял место главы ордена «Сыгу», как Цзяо Лицяо раздувает пламя раздора в цзянху, как «Сотня рек» едва удерживает ситуацию?

И откуда он знал, что Юнь Бицю заколол Ли Ляньхуа?

Многие ученики «Сотни рек», никогда не встречавшие Ли Сянъи, и те, что из младшего поколения, вроде Ли Цзяньчи, невольно предвкушали, как неожиданно явившийся великий герой сдёрнет вуаль, чтобы хоть глазком увидеть его истинный облик. О Ли Сянъи ходило столько легенд и разных историй, каждая из которых вызывала восхищение.

— Я… тогда отравил, а теперь предательски пронзил мечом… разве… могу я смотреть в лицо главе ордена? — дрожащим голосом спросил Юнь Бицю, постепенно справившись с дрожью и подняв голову. — Уж лучше умереть…

— Если умрёшь, разве не будут потомки говорить, что они погубили брата по неведению? Ну что за глупость… — ласково произнёс человек в белом, легонько похлопав его по голове. Он выглядел моложе и собраннее сгорбленного и измождённого Юнь Бицю, но говорил с теплотой и заботой, словно был старше. — Ты уничтожил банду «Юйлун», разрушил планы Цзяо Лицяо — будь Ли Сянъи жив, непременно гордился бы тобой.

Слушая их разговор, все только больше запутывались.

Слова «тогда отравил, а теперь предательски пронзил мечом» явно указывали на Ли Сянъи. Но пострадал от его меча Ли Ляньхуа.

И если мужчина перед ними — Ли Сянъи, то почему он сказал «будь Ли Сянъи жив, непременно гордился бы тобой»?

Но больше всего привлекали внимание слова «ты уничтожил банду «Юйлун», разрушил планы Цзяо Лицяо» — слышать такое было удивительно, ведь всем известно, что уничтожил логово Цзяо Лицяо и убил её саму молодой советник ордена «Сыгу» Фу Хэнъян.

Человек в белом поднял с земли брошенный узел, развязал и извлёк оттуда потрёпанный халат светло-серого цвета, спереди запятнанный кровью, под которым лежала жёлтая бамбуковая трубка. Он поднял халат и указал на дыру в ткани.

— Эта одежда была на Ли Ляньхуа, когда на него напали. Хотя Бицю ударил в грудь, но не задел сердца. Здесь все разбираются в фехтовании, думаю, вам прекрасно видно.

Присутствующие переглянулись — меч и правда отклонился в сторону.

Он перевернул серый халат и указал на цветные пятна на краях рукавов.

— Здесь следы жёлтого пигмента. — Он показал более десятка жёлтых пятен на одежде, затем достал из узла бамбуковую трубку и приложил к ткани. — Взгляните, жёлтые следы — из этой бамбуковой трубки. — Он встряхнул её. — Вам ведь известно, что это такое?

— «Огонь семи светил», — неожиданно вырвалось у Лю Жуцзина. — Это «огонь семи светил».

— Верно, это огнестрельное оружие под названием «Огонь семи светил», и делают его в зале Раскатов грома в Цзяннани. Воспламенившись, он взрывается высоко в воздухе и опадает семицветными хлопьями сильнодействующего яда — это огнестрельное средство с очень широкой областью поражения, — Человек в белом медленно опустил бамбуковую трубку и раздельно произнёс: — Юнь Бицю ранил Ли Ляньхуа, чтобы пронести в логово Цзяо Лицяо это оружие, под прикрытием его тела он пронёс восемнадцать «огней семи светил». С мнительностью и непредсказуемостью Цзяо Лицяо, это был единственный способ незаметно пронести огневое оружие.

— Что? — подскочил вдруг Бай Цзянчунь. — Неужели… неужели на самом деле… Бицю был не шпионом Цзяо Лицяо, а шпионил за ней для «Сотни рек»? — громко воскликнул он, указывая на Юнь Бицю.

— Именно. — Мягкий голос человека в белом ласкал слух. — После того, как монах Пушэнь из храма Пуду совершил убийство, Юнь Бицю сосредоточился на расследовании подземного хода под библиотекой и вышел на ученика Бай Цзянчуня — Цзо Саньцзяо. Он не стал разоблачать его, тихо убил, а затем написал Цзяо Лицяо письмо, где говорил, что прежнюю любовь невозможно забыть, трудно контролировать, добавив, что Цзо Саньцзяо провалил задание, и он уже убрал свидетеля. Цзяо Лицяо приказала другому лазутчику в «Сотне рек», Цинь Луньвэю, подтвердить, правда ли это, и тогда между ними завязалась переписка. — Он вытащил из-за пазухи пачку писем. — Все они принадлежат перу Бицю.

Бай Цзянчунь взял пачку — все эти письма незаметно прошли через его руки, он читал быстро, бегло пролистывал их с возрастающим удивлением.

— Чтобы снова снискать доверие Цзяо Лицяо, Бицю безропотно слушался её, преподнёс ей карту ста восьмидесяти восьми тюрем Поднебесной, сообщал об уязвимых местах «Сотни рек» и так далее, — продолжал воин в белом. — За полгода усилий он наконец добился доверия Цзяо Лицяо, в результате, посетив владения банды «Юйлун», он внёс небольшие изменения в расположенные там механизмы и ловушки, предложил заточить возвращённых из подземных тюрем злодеев в клетки из холодного железа во дворце Одержимости, устроил во дворе собственное построение «косяк рыб крайнего предела»… Бицю внёс множество предложений, и Цзяо Лицяо приняла большую часть из них. — Он сверкнул улыбкой. — А среди вытащенных ей из ста восьмидесяти восьми тюрем Юнь Бицю спрятал своего человека. Спасённый во всём слушался Цзяо Лицяо, потому она не заключила его во дворце Одержимости, а наделила серьёзными полномочиями. Однако, когда начался погром во дворце Одержимости, этот человек запустил механизмы, чтобы полностью их сломать, а затем поджёг невероятно мощные «огни семи светил». Ловушки были разрушены, боевой дух пришёл в упадок, с неба дождём лилось пламя, всё затягивал ядовитый туман — банда «Юйлун» была обречена на поражение.

Неподвижное лицо Цзи Ханьфо редко выдавало волнение.

— Это правда?

— Правда. — Человек в белом вытащил из узла кинжал. — Юнь Бицю тяжело ранен, потому что хотел уничтожить все препятствия к истреблению банды «Юйлун» и в одиночку отправился убивать «Снежного евнуха».

— «Снежного евнуха»? — вскричал Бай Цзянчунь. — И он ещё жив?

Человек в белом кивнул и передал ему кинжал.

Увидев розоватый кинжал, Бай Цзянчунь переменился в лице — разумеется, он признал «Персиковый цвет». После дела Кан Хуэйхэ, кинжал хранился в оружейной «Сотни рек», и кроме четверых «Фобибайши», никто не мог его унести.

— Бицю неожиданно атаковал со спины, и в самом деле убил «Снежного евнуха». Однако перед смертью тот успел ударить в ответ, чем принёс ему немало страданий. Вам не удалось вылечить его, потому что «Блеск тающего снега», особый удар истинной силой «Снежного евнуха», почти не поддаётся исцелению. Говорят, не поможет ничто, кроме «Цветка реки забвения».

— Вот оно как, — кивнул Цзи Ханьфо. — Вы прекрасно разобрались в деле Бицю, вот только нам неизвестно, кто вы на самом деле. В таких обстоятельствах, не соблаговолите ли раскрыть свою личность?

— Ну… — человек в белом слегка замялся.

— Позвольте спросить, где же вы взяли все представленные улики — одежду Ли Ляньхуа, огневое оружие, лежавшее под его телом, личную переписку Цзяо Лицяо с Юнь Бицю? — бесстрастно спросил Цзи Ханьфо. — Это ведь не подделка?

— Разумеется, нет, — вздохнул человек в белом и сорвал с себя вуаль.

Все уставились на него — человека с изящными чертами лица они знали как Ли Ляньхуа.

В толпе кто-то охнул и запрыгал с громкими криками: