Ловчие
Шрифт:
Спустя пятнадцать минуть быстрого шага, я оказался у цели. Лысый определённо любил мосты. Прямо тяготел к спортивным плевкам на дальность с высоты.
— Верблюд, сука… - прохрипел я.
“Тесла” опять моргала аварийкой у отбойника. Рядом была куча народу, и только поэтому я не подошёл к нему сразу, а остановился пятью пролётами ниже, у старинного чугунного столба. Лысый не видел меня. Он был целиком поглощён разговором по телефону и плевками на лёд.
Нхакал подталкивал, скрежеща когтями. Я почувствовал, как мышцы против моей воли приходят в движение. Схватить гада за
Есть зачем, есть!
Не поверив самому себе, я скривился. Будто и не мои мысли это были.
Задумка казалась бредовой, но точно лучше, чем на глазах у сотни людей скинуть мачо с моста. И едва она мелькнула, я снова ощутил толчок. На этот раз противиться не стал: перемахнул через отбойник, и с невозмутимым видом двинулся к чёрной машине, то и дело оглядываясь назад, чтобы не оказаться под колёсами.
Сердце забилось. Что, если он сейчас обернётся? Увидит меня?
Ничего. Лысый ведь пока в блаженном неведении. Мы встречались всего раз, да и то мельком.
Взявшись за ручку задней двери, я вдруг понял, что “Тесла” на центральном замке, а лысый уже почти развернулся. Но вдруг раздался глухой щелчок, и дверь поддалась... Я даже зыркнул затравленно перед собой, готовый менять план на ходу и придумывать оправдания. Да только машину открыл не её владелец. Он по-прежнему меня не видел. Это сделал нхакал.
Я быстро влез внутрь и устроился меж рядами сидений. Это было нелегко, потому что комфортом пассажиров в спортивных автомобилях сознательно пренебрегали, и ноги их зачастую оказывались у ушей. Я совершенно точно был обречен на провал. Это глупо. Лысому стоило просто в зеркало глянуть или…
Поздно. Он уже обошёл машину и открыл водительскую дверь.
— …да, всё сделано. Я снова на Литейном, круг замкнулся, можно начинать ритуал, - он всё ещё говорил по телефону.
– Да… Да… Нет. Я сказал нет. Хорошо. Я сделал то, что ты хотела, - он плюхнулся на водительское и закинул руку за сиденье, едва не задев меня. Кожа на запястье заметно шелушилась и отслаивалась.
– Я хочу в род. Но ты сама говорила, что… Нет, это ты послушай! Я сделал всё, на что ты меня зарядила, я стал хер пойми чем, я такую кашу заварил, а ты мне говоришь, что не можешь принять меня в долбаный род?! Да кем ты себя возомнила?! Я жизнь свою просрал, чтобы…
На том конце послышалось такое шипение, словно лысый говорил с Медузой Горгоной. Он отстранил телефон и подался к рулю. Я не видел его, но ощущал, что он сейчас выглядел так же, как та гнусавая медсестра при виде меня. Он явно разозлил своего Каа.
— Нет… прости… прости меня… Я просто хочу жить!.. За то, что я сделал, меня… Но если я не… Но ведь… - он был настойчив, хоть и трясся весь, и в итоге договорил.
– Но ведь только род меня защитит! Ты же сама говорила, что род…
Шипение сошло на нет. Лысый вдруг закрыл дверь и заговорил шёпотом, словно его могли расслышать из проезжающих автомобилей. Он почти рыдал и постоянно скрёб ногтями кожу на голове.
— Ради тебя я пошёл на диверсию… Это же угодья Вотчины!.. Они слабы, но на меня-то одного у них точно хватит силёнок!.. И та машина, вотчинники же почти вышли на меня за неё! Двое в машине были “спящими”, в не счёт… Но баба… Она же… Нет… Нет, я этого не хочу… Но… Но… Послушай, послушай… Она меня нарисовала!.. Она была долбаным Истоком! И её охранял один из рода Вотчины! Как это - ты знала?!.
“Беги”.
Я вздрогнул и остался незамеченным только потому, что хозяин авто сам ёрзал на сиденье, не находя себе места от телефонной отповеди, которую спровоцировал собственной наглостью.
Кто это сказал? Я явно слышал голос в своей голове! Старческий какой-то, сказочно-скрипучий будто бы. Там в багажнике что, дедок какой завалялся?..
— Если так, то обратно в Тайланд… - лысый уже скулил и вымаливал.
– Да… пожалуйста… Нет, не Китай, там же Триада!.. Тайланд, только Тайланд! Там у меня есть… ну пожалуйста…
“Открой дверь и беги прямо сейчас, малец”.
Иглопёс с башкой Анубиса, казалось, тоже расслышал неведомого старикана, потому как тут же перешёл к активным действиям.
Я впился зубами в кожу сиденья, чтобы не зарычать - настолько был сладок этот момент. Момент мести! Руки потянулись вверх, к толстой шее лысого, который закончил умолять начальство и с выдохом облегчения откинулся назад. Я уже почти слышал его хрип и хруст позвонков. Ведь ради этого я сжёг свою жизнь!
— Чтоб у тебя рога внутрь проросли!
– сплюнул он под себя и запустил двигатель.
“Тесла” рванулась с места, и я больше ничего не мог с собой поделать. Я перестал владеть собой!
— Чё за…
“Херня” лысый уже прохрипел, выпучив на меня в зеркало маленькие чёрные глазки. Его мощная шея была срощена с морщинистым затылком, длины пальцев не хватало, чтобы обхватить её полностью, но зато сила в них образовалась такая!.. Казалось, я прикоснулся к студенистому желе, и с лёгкостью мог просто раздавить эти недюжинные шейные мышцы!
Машина вильнула и врезалась в отбойник; одной рукой он попытался разжать мои пальцы, но у него ничего не выходило. Я был несказанно силён! Нхакал дарил телу такую мощь против отмеченного, что я мог бы закончить всё в считанные секунды. Но я хотел видеть этот блеск - ужас в чёрных глазах. Ведь это точно был он, убийца моей семьи! Он же только что говорил про них!..
“Тесла” ушла влево, стрелка спидометра упала, и лысый рванул руль в обратную. Удар, отбойник выгнуло, мир завертелся и с громким треском погрузился в темноту.
Передо мной были глаза. Холодные, жёлтые, змеиные, они тем не менее были полны живой насмешки, издёвки. А невидимый раздвоенный язык нашёптывал на мотив беззаботной частушки, дразня:
“Он лихой, разудалой
Понесётся вслед за мной.
Он единственный такой,
Кто покончит враз с Игрой”.
Когда меня тащили наружу, я упирался. Мне всё ещё казалось, что в руках заветная шея, и что нужно давить, давить, пока пальцы на найдут друг на друга. Я даже отбивался, ничего не видя, хоть и ощущал ногами стылую воду Невы. Машина погружалась.