Ловчий
Шрифт:
— И последнее, — напомнил змеелов. — Когда начнем спуск, чтобы никто не пикнул. Не забывайте про эхо! И не думайте, что спуск легче подъема.
(Вот это, называется, обрадовал!)
— Все, тише! Они приближаются.
Мы затаились в своем укрытии.
Впрочем, после того как луна зашла за тучу, а на холме присыпали костер, вокруг стало так же темно, как и в глубине ущелья. Однако проплывавший мимо нас караван мы все же разглядели. Нукеры шли пешком, держа коней на поводу. Я различил двух всадников. Наверняка это были Гаврилыч и Ирина.
Вдруг одна из лошадей заржала. Мы вжались в землю, но отряд Джамала проследовал мимо без остановки.
Выждав для верности несколько минут, мы двинулись вниз. Так же гуськом, ведущий — Павел — впереди.
Я не сказал бы, что спуск равносилен подъему: дыхалка работала ровно, вот только ноги гудели от перенапряжения, поскольку каждый шаг был своеобразной лотереей — а вдруг ухнешь в пустоту или долбанешься косточкой о камень? Попробуй тогда удержать язык за зубами.
Опять тот же непроницаемый мрак, притом и селение ничем себя не обозначало — ни огоньком, ни звуком. Невидимая опора под ногами, абсолютная чернота вокруг…
Идущие впереди оживленно переговаривались между собой, и я мог по достоинству оценить акустические особенности этой гигантской выемки. Каждое словечко будто звучало над ухом. Вот только я не понимал ни бельмеса — точь-в-точь как тот ловкий паренек, которого Джамал послал на встречу отца с дочерью. Я совсем уж собрался узнать у шагающего за спиной Абдунасима, о чем разговор, когда до меня дошло, что мой вопрос услышат и ниже. Вот это бы я удружил! Пришлось, как говорится, набрать в рот воды. В отличие от моих товарищей, долгий спуск не обогатил меня информацией.
Впрочем, болтовня аборигенов имела и ту пользу, что позволяла контролировать дистанцию.
Наконец отряд Джамала достиг тутовых посадок. Вспыхнули фонарики.
По какой-то причине нукеры не зажигали их во время спуска. Видимо, Джамал не хотел, чтобы кто-нибудь в кишлаке заметил поздних путников.
Мы оказались в довольно щекотливой ситуации. Если бы внизу догадались направить луч фонарика в нашу сторону, боюсь, мы не остались бы незамеченными. К счастью, мысль о преследователях не возникла ни в одной голове.
Световые пятнышки не удалялись. Видимо, там проходило совещание. Но теперь эхо пропало, и речи стали неразборчивыми не только для меня, но и для моих спутников.
Меня вдруг кольнуло беспокойство. Что, если чутье подвело и у Гаврилыча нет никакого особого плана? Вот сейчас полезет он на тутовник за мешком, а там пусто. Джамал, разумеется, ему не поверит. И карусель закрутится заново.
Но нет, напрасно я сомневался. Отряд двинулся дальше, взяв в сторону Змеиного ущелья, а один из фонариков поплыл прямо, держа курс на вагончик.
Значит, Джамал сдержал слово и отпустил Ирину. Надолго ли?
Через несколько минут мы тоже были внизу.
XXIV
Колодец Иблиса
— Уф! — выдохнул я, сгорая от нетерпения. — О чем они говорили на спуске?
— Общий гап, — отозвался Абдунасим. — Свадьба, угощение, достоинства танцовщиц…
— Абдунасим, догони Ирину! — взмолился я. — Успокой ее, обнадежь, отведи к гадальщику и возвращайся к вагончику. А нам — туда.
— Хоп! — ответил Абдунасим и исчез.
Наша задача отчасти облегчалась тем, что всадники двигались по извилистому берегу речки, мы же могли пробираться напрямик — через посадки тутовника, не опасаясь, что случайный луч фонарика выхватит нас из темноты.
Но с другой стороны, всадники имели преимущество в скорости.
— Не разделяю вашей уверенности, — шепнул мне Боки. — Боюсь, мы упустим сундучок. Навсегда… — Возможно, в воображении ему уже рисовался строгий выговор с последним предупреждением, если не хуже.
— Вы получите их, — таким же шепотом ответил я.
— Кого? — удивился он.
— Звездочки на погоны.
— Они остановились, — повернулся к нам шедший впереди Павел.
И вправду, отряд снова спешился, не проехав и сотни метров.
— Что там такое? — вытянул шею Боки.
— Колодец Иблиса, — мрачным голосом возвестил Павел.
— Что за колодец? — недоуменно спросил Боки.
Зато я сразу же вспомнил круглое водное зеркало, обнесенное каменной оградой, и ту спичку, что стремительно ушла в глубину. Морозный холодок пробежал по моему хребту, когда я начал догадываться о замысле Путинцева. Неужели он посмеет?!
Я сжал локоть Боки:
— Сейчас не время для объяснений.
Затем обратился к Павлу:
— Туда можно пробраться незамеченным?
— Легче легкого, если пойдем вдоль стены. Там тянется канава, заросшая высокой травой.
— Идемте!
Я должен был это увидеть!
Выбираясь из тутовника, мы прошмыгнули по тому межрядью, где я закопал мешок. Фантасмагория!
Канава, о которой говорил змеелов, хоть и позволила нам приблизиться к жуткому колодцу, но не вплотную. Оставалось еще метров шесть открытого пространства, где нас легко бы обнаружили. Мы залегли в высокой сухой траве и обратились в слух.
Отряд сбился в кучу неподалеку у колодца. Люди старались держаться подальше от него. Еще неспокойней вели себя лошади: ржали, стучали копытами, поднимались на дыбы.
— Значит, ты утверждаешь, что сундук в колодце? — послышался недоверчивый голос Джамала.
— Это так же верно, как и то, что мы с тобой знакомы много лет, — отвечал Гаврилыч, и теперь в его интонации мне слышалась не только насмешка, но и сталь.
— Почему же он не тонет?
— Оттого что привязан надежным тросиком.