Ловчий
Шрифт:
Наконец Боки выпрямился и, сощурившись, посмотрел на меня:
— Здесь ничего нет. Пойдемте к Ирине.
— С удовольствием.
— Надо бы собрать оружие…
— Уносить с собой его нельзя, — сказал Павел. — Если кто-нибудь заметит его у нас, эта история получит иное толкование. Пусть все выглядит так, будто здесь похозяйничал Иблис. Давайте бросим оружие в колодец.
Так мы и поступили, после чего направились к лагерю.
Боки и Павел оживленно обсуждали увиденное. По их мнению, Путинцеву просто не повезло. Он якобы рассчитывал, что сумеет столкнуть колчерукого в воду, но тот сам вцепился в противника здоровой рукой и утянул его за собой. Они не понимали, что Путинцев сражался не за себя. Впрочем, они недостаточно знали этого человека.
Мы как раз проходили мимо тутовника, где я зарыл мешок.
Я думал о том, как бы половчее подсунуть его Боки. Ни в коем случае нельзя впутывать в это дело Ирину. Боки, кажется, неплохой мужик, но у его начальства может возникнуть желание привлечь Ирину к ответственности. Она вполне тянет на сообщницу своего разбойного папаши. В ее неведение никто не поверит, и на нее навешают всех собак. А здесь свои законы… Суверенное государство! Нет, откапывать мешок еще рано. Кроме того… было бы любопытно взглянуть, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Повременим.
А вот и наш лагерь.
Из темноты выступил Абдунасим.
XXV
Нежданный претендент
— Что там за шум? — обеспокоенно спросил он. — Мимо меня будто сам дьявол пронесся.
— Это и был дьявол. Иблис. Мужайтесь, мой друг. Мы потеряли нашего дорого Ярослава Гавриловича.
— О, Аллах! — воскликнул Абдунасим. — Что я скажу Дадо-ака?!
— Вы скажете ему, что он погиб, спасая жизнь и честь дочери. Этим поступком он искупил свои грехи, и сейчас его душа пребывает в раю.
— Как это случилось?
— Он упал в колодец вместе с Джамалом. Силы тьмы забрали их в свое царство. Спасти их было свыше человеческих сил. Вам не в чем себя упрекнуть, Абдунасим… Где Ирина?
— Я отвел ее к Мумину-бобо, как и договорились. Он укрыл ее в мехмонхане, с обратной стороны дома.
— Пойдемте! — Боки решительно дернул меня за рукав.
— Одну минуту! Не забывайте, что мы несем черную весть. Ирине нужно сообщить о гибели отца. Это мой долг. Поэтому я пойду один.
— Но это невозможно! — воскликнул Боки. — До рассвета остается совсем немного. Она должна сказать…
— Не торопитесь. Я помню о своем обещании.
Взгляд Боки сделался подозрительным.
— Мне не нравится эта задержка. По-моему, вы тоже что-то задумали…
Я изобразил святую невинность:
— Боки, что могу задумать я — чужой человек в здешних краях?
Он хотел что-то ответить, но тут Абдунасим и Павел решительно встали на мою сторону.
— Ладно, — сдался Боки. — Идите. Но постарайтесь управиться быстрее. Будем ждать вас здесь.
— Я приготовлю чай, — вызвался Абдунасим.
— Чудесная идея!
Затем Абдунасим разъяснил мне, где расположена мехмонхана, и я отправился в путь, размышляя, как преподнести Ирине трагическую новость.
Возле домика Мумина-бобо меня будто током шарахнуло: а ведь предсказание сбылось! Два тела никогда не будут погребены, а дух Гафура успокоится, ибо утром обнаружат его скелет рядом с сундуком, набитым булыжниками. В кишлаке Ак-Ляйляк родится очередная легенда…
Никогда не верил в гадания и пророчества, но факты, как говорится, налицо. Мистика!
В окошке гадальщика по-прежнему горел свет. Видимо, Мумин-бобо продолжал беседовать с бобами, отсчитывая по их расположению вехи грядущих потрясений.
Я не стал беспокоить человека, стирающего границы времени, и тихонько обогнул дом с другой стороны. Мехмонхана занимала угловое помещение. Вот что значит обычаи: даже в этой бедной хибарке имелась гостевая комната!
Низенькое окошко светилось. Я постучал в дощатую дверь.
— Кто там? — послышался встревоженный голос Ирины.
Да, пришлось ей пережить, бедной девочке.
— Не бойся, дорогая, это я, Дима. Открой.
Звякнул засов.
У нее было бледное лицо и огромные глаза. Фигура казалась тоньше, словно она сбросила несколько килограммов.
— Что с отцом? — Она подняла полусжатые пальцы к горлу.
— Ирина…
— Они убили его?
— Он погиб как мужчина… Джамала нет. Опасности с этой стороны не существует.
— Я знала! — выдохнула она, не двигаясь с места. — Знала, что этим кончится! Ну зачем я его не отговорила! — Слезы брызнули из ее глаз.
Я шагнул вперед, обнял ее, привлек к груди:
— Ирина, понимаю твое горе, но прошу, возьми себя в руки. У нас почти нет времени, а предстоит еще выпутаться из крупных неприятностей.
— Из каких? — Она отстранилась, недоуменно глядя на меня.
— Слушай внимательно и запоминай. Никакая ты не дочь Ярослава Гавриловича. Племянница. Притом не видела его много лет. Сюда приехала со мной, твоим, скажем так, гражданским мужем. Ни о каком сундучке слыхом не слыхивала. Даже не реагируй на это слово. Нынешней ночью дядя вызвал тебя из вагончика и сказал, что какие-то парни сговорились тебя изнасиловать. Надо спасаться бегством. Я и Абдунасим в это время находились в кишлаке. Ты испугалась и пошла с дядей, появление которого было для тебя полной загадкой. У него с собой был какой-то мешок…
— Откуда ты знаешь? — вздрогнула она.
— Не перебивай. Вы решили подняться на верхнее пастбище, но тут появились какие-то всадники. Дядя забросил мешок на дерево. Что находилось в этом мешке — ты не имеешь ни малейшего понятия. Вас схватили, ну и так далее. Фантазируй как угодно. Но запомни накрепко главное: о сундучке не слыхала, мешок на дереве.
— Значит, они не забрали мешок? Дима…
— Ирина, надо смириться с тем, что мешок потерян. Даже если там алмазы величиной с кулак. Тем более. В движение пришли другие силы! Тебя сотрут в порошок! Единственный шанс спастись — прикинуться глупой овечкой.