Ловчий
Шрифт:
По ходу разговора с Глушенковым у меня почему-то сложилось впечатление, что Мирзоев проказничал именно в Ак-Ляйляке. Но нет. Вотчиной Мирзоева являлся колхоз имени Свердлова с населением тридцать тысяч человек, расположенный в долине. (Тридцать тысяч, присвистнул я. Если он и вправду пользовался правом первой ночи, сколько же восточных красавиц прошло через его постель?) Что же касается Ак-Ляйляка, то территориально он не входил во владение Мирзоева. Это была его малая родина, где он появился на свет, откуда черпал верные кадры и где в конце концов нашел свою смерть.
Я еще раз переворошил вырезки.
Старая добрая публицистика, когда-то волновавшая умы и сердца, а ныне представляющая интерес лишь для чудаков вроде Миши…
А не потому ли исчез Мирзоев, что это было выгодно многим?
М-м… Вряд ли. Тогда ему не позволили бы спрятать драгоценный сундучок. А может, он сумел уйти через горы какими-то тайными тропами и здравствует до сих пор? Может, он уже забрал сундучок?
Нет. В этом случае Путинцев не стал бы снаряжать «экспедицию». Путинцев абсолютно уверен, что Мирзоев мертв. Уверен, потому что сам его застрелил.
А где же труп? Три недели искали и не нашли. Ответ однозначен. Труп — в тайнике. Рядом с сундучком. Значит, это довольно внушительная полость. Возможно, там есть еще кое-что, что я могу рассматривать как персональную добычу.
А что все-таки в сундучке? Глушенков знает. Но не скажет. Ну-ну… Поглядим.
II
Ирина
План пришлось менять с самого начала.
Я опоздал. Ирина уже нашла спутника. Об этом мне сообщил Артур, ладно скроенный, улыбчивый парень, встретивший нашу группу на Московском вокзале. Артур, как и прибывшие со мной молодые люди — Вадим и Роман, работал на Глушенкова. Вот уже три дня он наблюдал за Ириной и сумел собрать богатую информацию.
Поступил он просто: подключился к домашнему телефону Ирины, которая обожает «висеть на проводе». У нее масса знакомых — и мужчин, и женщин, и она не считает, что «молчание — золото». Правда, особа себе на уме, одним говорит одно, другим — другое, умело интригует, сводит, разводит, мирит, ссорит, — словом, царствует в своем маленьком мирке. У нее уйма поклонников разной степени близости, и она жонглирует ими, как циркач шарами, держа на коротком поводке.
Роковой красавицей не назовешь, но изюминка в ней есть. И не одна. Этакий кекс, сладкая булочка. Ангельская улыбка, мягкие манеры, томность в очах, но, по сути, это холодное и расчетливое существо, которое не упустит своей выгоды. Любит застолье, рестораны, вечеринки, где обычно становится центром внимания. Соперниц жестоко вытесняет. Умеет пить. Любимый напиток — ликер «Старый Таллин».
(«На всякий случай я припас несколько бутылок», — сообщил Артур. Умница.)
В своих действиях никому не дает отчет, может поддаться минутному капризу.
В последние дни интенсивно обзванивает знакомых мужчин. В середине разговора, как бы между прочим, сообщает со вздохом, что собралась проведать больного забайкальского родственника, но боится лететь одна в такую даль. Родственник, дескать, бобыль, обитает в собственном уютном домике, есть где остановиться… Намек достаточно прозрачный. Можно не сомневаться, что многие сочли бы за честь сопровождать Ирину, надеясь на море удовольствий, но… Это все занятой народ: бизнесмены, банкиры, солидные чиновники. Сейчас, после сезона летних отпусков, они никак не могут забросить дела «на десять-двенадцать дней», как того требует Ирина, тем более она проговаривается, что, возможно, «придется на обратном пути заскочить еще в одно место».
Но сегодня утром дал согласие некий Леонид, владелец небольшого частного предприятия по закупкам кожевенного сырья. Видимо, он решил, что шкуры подождут. Судя по отдельным фразам, года два назад между ними был бурный роман. Затем Ирина бросила наскучившего любовника. Леонид же страдал все это время, предпринимая отчаянные попытки возобновить былые отношения.
Он страшно обрадовался звонку и заранее согласился на все условия, особенно узнав, что там они будут вдвоем под одной крышей.
Но вряд ли Ирина довольна своим выбором. Видимо, она использовала последний шанс.
Леонид — довольно трусоватый и осторожный тип, семейный, 47 лет.
Сегодня в семь вечера они встречаются в ресторане «Джокер» на набережной канала Грибоедова, очевидно для обсуждения подробностей поездки. О том, что билеты куплены, Ирина пока не говорила.
Вот вкратце то, о чем рассказал мне Артур в гостиничном номере, куда отвез нас на своем «форде». Эти трое парней были в полном моем распоряжении и, кажется, знали свое дело. Глушенков умел подбирать кадры.
Некоторое время я размышлял об услышанном. Похоже, племянница Путинцева — еще та штучка. Но ничего. Сладим. Лишь бы она мне понравилась. Хуже нет — иметь дело с объектом, вызывающим физическое отвращение. Хотя иногда приходится переступать и через это.
То, что план с самого начала дал сбой, ничуть меня не расстроило. Напротив — хорошая примета. Значит, дальше все пойдет как по маслу.
Поначалу я вознамерился пообедать в пресловутом «Джокере» вместе со своими орлами и заодно осмотреться. Но затем отказался от этой идеи. Незачем светиться раньше времени. Но изучить окрестности «Джокера» имело смысл.
Через четверть часа мы были на месте.
Ресторан занимал два этажа углового здания. Стекло, плитки, навесы с полосатыми тентами… У входа красовался «джокер», изготовленный, должно быть, из папье-маше, смахивающий на паяца, каким его изображают на игральных картах.
Впрочем, сам ресторан сейчас меня не интересовал. Я обратил внимание, что, несмотря на близость к Невскому, уголок выглядел достаточно пустынным. Одно из соседних зданий стояло заколоченным, далее тянулась глухая стена. Наверняка с наступлением темноты случайного прохожего здесь не встретишь.
На противоположной стороне улицы, в направлении к центру, чернела подворотня, которую мы тщательно исследовали. Оказалось, что здесь продолжают друг друга три проходных двора, последний из которых выводит в параллельный, практически нежилой проулок. Дворы выглядели мрачно даже при солнечном освещении, особенно первый. Низкая, похожая на нору арка, глухая стена, трансформаторная будка, загаженный закуток за ней… Прекрасное место для вечерней постановки!
Посовещавшись, мы уточнили сценарий и окончательно распределили роли, после чего я отпустил парней, наказав им быть вечером на месте в полной боевой готовности.