Ловчий
Шрифт:
— Извини за мой вид. — Улыбка стала еще мягче. — Не могу найти свою косметичку. Наверное, выпала в той гадкой подворотне. Как я ненавижу эти наши питерские арки!
— Арки — да… Не сочти за комплимент, Ирэн, выглядишь ты превосходно. Однако я понимаю, что без косметички современная женщина чувствует себя дискомфортно. Приглашаю тебя посетить со мной парфюмерный магазин.
— Послушай, откуда ты такой щедрый взялся?! — воскликнула она.
Казалось, вот подходящий момент, чтобы выпалить: «Из Читы!» Но я понимал, что сейчас отвечать так нельзя. Слишком тонкие нити связывают нас. Слишком выпирающе обнажатся детали, вроде четырех тузов в покере, когда невольно подумаешь, что раздать так мог только шулер. Но даже если у Ирины и не появились бы подозрения, они неизбежно возникли бы позднее у ее дядюшки, этого тертого калача, стреляного воробья и матерого волка. Сыграть нужно ювелирней, от этого хода зависит многое.
— То есть? — тупо переспросил я.
— Ну, раз ты живешь в гостинице, значит, откуда-то приехал?
— Весьма логичный вывод.
— Ты не хочешь отвечать?
— Почему же? Я приехал из Москвы, вон и билет валяется.
— А чем ты занимаешься?
Я тяжко вздохнул:
— Если бы ты спросила меня об этом через месяц, я, возможно, ответил бы, что владею небольшой, но прибыльной фирмой. А сейчас у меня несколько странный период… Извини, но мне не хотелось бы продолжать эту тему.
— Но свободным временем ты располагаешь?
— Сверх меры!
Она призадумалась, вертя в руках рюмку, а я решил катнуть пробный шар.
— Послушай, Ира, а этот твой вчерашний спутник… Не случилось ли с ним беды? По-моему, один из бандитов гнался за ним по улице. Может, надо позвонить?
Ее спокойные, как тихий омут, глаза гневно блеснули.
— Это его проблемы! Шкурник ничтожный! Так трусливо удрать! А хочешь, скажу, куда мы шли?
— Если сочтешь нужным.
— А мне нечего скрывать, — запальчиво ответила она. — Мы шли трахаться. Я обещала провести с ним ночь. Он давно меня обхаживает. Несчастненького из себя корчит, — жизнь, мол, не удалась, все плохо, счастья нет, и только я для него — как свет далекой звезды. Умеет красивые слова говорить, этого у него не отнять. Ну и пожалела чисто по-женски. А вот как получилось. Пусть. Я даже рада.
Она выпила и пристально посмотрела на меня. Глаза стали темнее, лицо строже, старше.
— Я тебя разочаровала?
— Обожаю женщин с сильным характером. И с такой очаровательной родинкой на хорошенькой попочке.
Она рассмеялась:
— Дима, ты договорился со своим приятелем?
— Да. В семь нас ждут. Давай встретимся пораньше на «Гостином Дворе». Я слышал, там хороший парфюмерный отдел.
Мы пображничали еще немного, затем я проводил Ирину вниз, поймал для нее машину, усаживая, поцеловал в щечку, а сам вернулся в гостиницу, но не к себе в номер, а этажом выше.
Парни укладывали вещи, готовясь к автопробегу «Санкт-Петербург — Москва» на том самом «форде».
Бедняга Роман, вздыхая, поминутно смотрелся в зеркало. Бороздки основательно припухли. Думаю, Ирину он будет до-олго вспоминать.
Я еще раз подтвердил, что свою миссию они выполнили с честью, и пожелал им счастливого пути.
Артур сделал мне знак. Мы отошли к окну.
— Это вам от Анатолия Евгеньевича. — Он протянул мне пластмассовый, довольно невзрачный, даже слегка надтреснутый портсигар.
— Хм! Что сие значит?
— Микродиктофон. Вид, конечно, непрезентабельный, но это специально, чтобы никто не польстился. А пользоваться им очень просто. Смотрите… — Он показал потайные переключатели. — Удачи вам!
— Взаимно.
Касаевы встретили нас по-царски.
Гарик в костюме-тройке был бодр и галантен, Зинаида Германовна и Лариса, надевшие лучшие свои наряды, походили на потомственных аристократок, даже Яна на сей раз вышла в прихожую, чтобы приветствовать гостей. Но от меня не укрылось, что, завидев Ирину, она внутренне напряглась.
Я вручил женщинам цветы и представил свою спутницу, которую хозяйки тут же взяли под свое покровительство и торжественно повели в гостиную. Яна задумчиво прошла следом. Мы же с Гариком отправились на кухню разгружать мои сумки.
На короткое время мы остались одни.
— Старина, как я рад! — с воодушевлением воскликнул Гарик. — Что там с вашей фирмой? Выкрутились?
— Гарик, это долгий разговор… — вздохнул я. — Но в целом все нормально.
— Ладно, пообщаемся. — Он оглянулся на дверь и прошептал: — А я на днях получил комиссионные за ту самую рекламу. Чистыми вышло четыреста восемьдесят. Четыреста я сразу спрятал в сейф — это будет Ларочке на юбилей, это святое. А восемьдесят у меня целые. Почти все. Так что, Димка, нынче я Крез, имей в виду. Посидим завтра в Домжуре?
— Почему бы и нет?
— Брысь отсюда! — прикрикнул он на котов, которые незаметно дотянулись до свертка с колбасой и уже подтащили его к краю стола.
Маркиз и Карабас обиженно отпрянули, но продолжали вертеться под ногами в расчете на поживу.
Гарик отрезал им по кусочку и снова зашептал:
— Только не проговорись Ларочке. Хочу, чтобы это было для нее сюрпризом. Я тут еще одну левую работенку надыбал. Ничего, прорвемся! Как тебе моя статья?
— Блестяще, как всегда. Но с тебя причитается. «Медленная утка прилетает первой», а?
Он рассмеялся:
— За мной не заржавеет. А эта женщина… У тебя с ней серьезно?
— Может быть…
— Очень милая. Держись за нее, Димка. У меня глаз верный. Ну, айда, а то нас потеряют.
Нас потчевали пельменями, грибами в различных вариациях, салатами и фирменными пирожками Ларисы. Радушие было полным. Складывалось впечатление, что семья преодолела некий длительный кризис и вступила в более счастливую полосу.
А ведь они даже не подозревали, какая страшная гроза обошла их дом стороной.