Ловчий
Шрифт:
Некоторое время разговор крутился исключительно вокруг моего предполагаемого переезда. Зинаида Германовна напомнила о нездоровом невском климате, Ларочка тут же возразила, что климат нездоров лишь для туберкулезников, а Гарик заверил, что готов устроить любое мое объявление в «Невской радуге». Бесплатно.
Одна Ирина не раскрывала рта. Но я не спешил торжествовать. Еще неизвестно, какая цепочка замкнулась в ее женском сознании, какие токи пробежали по нервным волокнам. Но ход с моей стороны был сильный. Подождем ответного.
Я незаметно перевел разговор на другую тему.
Минут через десять, сославшись на звонок, которого я жду, я предложил Ирине покинуть хлебосольных хозяев.
Она кивнула, все еще потрясенная новостью.
В прихожей, подавая мне плащ, Гарик шепнул:
— Так ты позвони завтра, не забудь.
Я заговорщицки кивнул.
Едва мы с Ириной оказались в лифте, как она спросила с дрожью в голосе:
— Почему ты меня обманул?
— Я?! Обманул?! — Мое изумление было неподдельным.
— Я спросила: откуда ты приехал? Ты ответил — из Москвы. — Ее серые глаза насквозь прожигали меня.
— Но, Ирочка… Я действительно приехал из Москвы. Провел там две недели, осматривался. А Чита для меня — уже отрезанный ломоть. Дом я фактически продал. Остается выписаться и перегнать машину. Через несколько дней и этот вопрос будет решен…
Лифт остановился. Мы вышли из подъезда и по тенистой аллее направились к проспекту. Было еще не поздно, на остановке толпился народ, горели почти все окна.
Я привлек Ирину к себе и крепко поцеловал.
Она ответила, но мыслями была далеко. Затем я услышал ее голос, тихий, как дыхание:
— Значит, это — судьба…
— Ты что-то сказала, моя прелесть?
Приняв решение, она полностью вернула себе самообладание.
— Дима, повези меня в какое-нибудь спокойное место, где мы могли бы серьезно поговорить.
— А как же варьете?
— К черту! Никакой громкой музыки, и чтобы рядом не торчали ничьи мохнатые уши!
— Я знаю единственное такое место: мой номер в гостинице. Вы не против, ваше величество?
— Едем!
IV
Серьезный разговор
Закрыв дверь, я первым делом попытался заключить Ирину в объятия, но она решительно выскользнула из них.
Я горестно вздохнул:
— Иринка, ты и вправду обиделась?
Она покачала головой:
— Дима, я обещала быть с тобой ласковой, и буду. Вот увидишь. Но сначала давай поговорим. Я должна сделать тебе одно предложение и хочу, чтобы ты согласился на него по здравом размышлении, а не ворчал после, что попросту поддался женским чарам.
— Браво, Ирина! Я в восторге от твоей логики!
— Твой холодильник не совсем опустел?
— Сейчас посмотрим.
Я выставил на стол бутылку, закуску, и мы расположились для серьезного разговора.
— Итак…
Она нервно закурила, затем твердо посмотрела мне в глаза. Я уже заметил за ней две эти крайности: либо мягкая полуулыбка в уголках чувственных губ, отчего весь ее облик приобретал законченную женственность и притягательность, распаляя желание, либо жесткий, испытующий взгляд, невольно вселяющий тревогу, будто нежданно угодил в лес, где водятся тигры.
— Когда ты собираешься в Читу? — отрывисто спросила она, выпуская струйку дыма.
— В принципе, свои дела я закончил. Но не хочу расставаться с тобой.
— Тринадцатое октября тебя устроит?
— Хм! Чертова дюжина… Ты меня прогоняешь?
— Тебе известен такой поселок — Атамановка? — ответила она вопросом на вопрос.
— Разумеется, — кивнул я. — Это довольно крупное пригородное село, кажется на дарасунской трассе… Но я не понимаю…
Она еще раз затянулась и пояснила:
— Тринадцатого я лечу в Читу. Есть лишний билет. Составишь компанию?
— Гениально! — Я хлопнул в ладоши. — С тобой, Ириночка, хоть на край света! Но… все так нежданно… Ты — и вдруг Забайкалье… Или это какой-то розыгрыш?
— Все очень серьезно. Настройся, пожалуйста. — Она заметно нервничала. — Если согласишься, можно хорошо заработать. Вот и вложишь в свой пай.
— Ирочка, ты меня заинтриговала. Быть твоим спутником и притом заработать… О чем еще мечтать! Но… — Я проявил некоторые признаки неуверенности.
— Что — но?
— Погоди, давай по порядку. Расскажи мне, что за дело. Ты уверена, что там все чисто? Если речь идет о контрабанде или другой уголовщине, я заранее против. И тебя отговорю.
Она вдруг рассмеялась:
— Так вот ты о чем подумал! Разве я похожа на уголовницу?
— Вылитая Сонька Золотая Ручка.
Она опять посерьезнела:
— Дима, я расскажу тебе одну историю. Постарайся выслушать ее внимательно.
— Уже, ушки на макушке.
— Так вот…
— Так вот.
— В Атамановке живет мой дядя. Брат покойного отца. Зовут его Путинцев Ярослав Гаврилович.
— Стало быть, ты тоже Путинцева? — вклинился я.
— Да, Путинцева Ирина Вячеславовна, — с достоинством ответила она.
— А я — Черных Дмитрий Сергеевич. Вот и познакомились. Извини. Итак, в Атамановке живет твой дядя…
— Это старый, больной человек, но справедливый, сильный духом… Вообще, очень необычная личность. Ты в него влюбишься, он всех очаровывает.