Love Tour
Шрифт:
– Ну, а тёлку успел уже снять себе на вечер?
– Чтобы ты не сомневался, – радостно усмехнулся он. – Кстати, можешь взглянуть на неё. Она тут за углом…книжки продаёт.
– Кого тут у вас только нет, – сказал силен Влад Агнии. – И ромы, и кришнаиты.
– Вы правы, индийская культура нам очень близка, – улыбнулась ему Агния. – У нас тут даже кинотеатр есть, в котором крутят одни индийские фильмы. Ну, любит наш народ такие фильмы, в которых главные герои только и делают, что всё время танцуют да поют о любви. Короче, Болливуд в нашем городе
– А вот мне интересно, кто такой Харе? – спросила гурия Леся. – Раму и Кришну я знаю, а кто такой Харе?
– Харе – это она. Харе – это любимая девушка Кришны, в которую был также влюблён и его старший брат Рама. Таким образом, в этой мантре воспевается их вечная любовь друг к другу.
– Повезло этой Харе! – ухмыльнулся сатир Юлий. – С двумя мужиками сразу любовь закрутила.
Наяда Эвелина, которую подобные тонкости любовной жизни богов интересовали меньше всего, обратила внимание мага Нуара на кое-что другое.
– Игорь, смотри, сколько здесь замочков!
На всех вертикальных прутьях ограждения моста, действительно, висело по одному, а кое-где и по несколько всевозможных металлических замков с именами влюблённых. Они были разных форм и размеров – от крошечных до амбарных. Кроме того, к прутьям были прикреплены кованые сердечки с инициалами и огромные, вырезанные из жести сердца с многословными признаниями в любви.
– Да, как видите, – тотчас прокомментировала Агния, – с недавних пор наш мост превратился в Мост влюблённых. Здесь они назначают свои свидания. Кроме того, сюда обязательно приезжают новобрачные. Считается, что, если замкнуть замок, а затем выбросить ключ от него в воду, то любовь их будет длиться вечно.
– Ага, вечно, – скептично усмехнулся сатир Юлий, кивнув на несколько ржавых замков, – вон у некоторых любовь давно уже заржавела.
– Ничего не поделаешь, – пожала плечами Агния, – у кого-то она заржавела, а у кого-то всё ещё впереди.
– А мы прицепим здесь свой замочек, ага? – лукаво спросила наяда Эвелина у мага, выставив в длинном разрезе пышного белого платья свою обворожительную ножку.
– Обязательно, моя Барби! – ответил Игорь, беря её за руку.
– Запомни, я не Барби, – тотчас резко ответила она. – Я Эвелина.
Агния с улыбкой продолжила:
– Но особенно много влюбленных пар собирается здесь на день святого Валентина. Они украшают мост воздушными шариками, всякими сердечками, бантиками и прочими оригинальными инсталляциями.
С левой стороны моста послышались вдруг оживлённые возгласы и радостный смех. Странники любви, как по команде, повернули головы налево и увидели вступающую на мост невесту в пышном белом свадебном платье. Жених в чёрном костюме, картинно рисуясь перед фотокамерой, повесил на ограждение объёмное красное сердце и, замкнув его на замок, выбросил ключик от него под бурные аплодисменты в воду.
– О, первая ласточка! – заметила Агния.
– А что, будут ещё? – удивилась дриада Ма Ма Ми.
– Ну да. В это
– У нас в Киеве тоже есть мост влюблённых, – зачем-то похвалился сатир Юлий. – И там тоже висят такие же амбарные замки.
– На самом деле, его называют Чёртовым мостом или мостом самоубийц, – в пику ему ответила плеяда Хелен, – ведь он нависает над дорогой, и когда кто-то от несчастной любви, – со значением посмотрела она на него, – бросается оттуда вниз головой, то разбивается в лепёшку на асфальте.
–Уверен, тебе очень бы хотелось увидеть меня на том месте, – предположил сатир Юлий.
– Чтоб ты не сомневался!
– Не дождёшься!
Хелен загадочно усмехнулась:
– Главное – загадать желание.
Оксана
Возможно, в следующий раз вам повезёт больше!
На пешеходном мосту вдруг появилась девушка в алой блузке и чёрной юбке, – та самая, которой цыганки нагадали много любви, взамен оставив её без денег и серёжки.
Оксана вступила на мост, и тот ожил под ней, заметно подрагивая от движения сотен ног. Даже светильники вверху слегка покачивались. Особенно тот, на котором была табличка «Думайте тише – я вас слышу!». Первым делом она заказала желание: Матерь божья! Подари мне хоть капельку любви…
Над русой головой её нависали тёмные тучи, а в голове её роились мрачные мысли, полные отчаянных попыток разобраться в самой себе.
Господи Иисусе Христе, сыне божий , тихо думала она, помилуй меня грешную! Ты ведь любишь всех людей, в том числе и меня. Почему же я никого не люблю? Даже тех, кто любит меня. Как можно любить тех, кого я ненавижу? Я не могу. Я же не ты… Я не люблю даже себя! Потому что я и себе не верю.
Дойдя до середины, Оксана облокотилась на перила возле группы экскурсантов и глянула вниз: мутно-грязные, быстрые, бурные воды несли по волнам коряги, ветки, щепки, какой-то мусор, пронёсся даже иссохший чёрный остов дерева, который вдруг ниже по течению у острова зацепился сучьями на отмели.
– И почему мне цыганка нагадала, что я в речке утону? – подумала она.
Женщина-экскурсовод в медово-горчичном платье что-то увлечённо рассказывала собравшимся возле неё туристам. Оксана прислушалась. Словно подслушав её мысли, гид неожиданно произнесла:
– С нашего моста никто в воду не бросается. Считается, что речка у нас мелкая и утонуть в ней невозможно. Хотя, кто его знает…в такой паводок вполне можно и утонуть.
Визгливо кричали чайки. Вездесущие, белокрылые, они то взмывали в пасмурное небо, расплывчато вырисовываясь на тёмном фоне, то кидались вниз, и река далеко уносила их, перекатывая в волнах.