Love Tour

Головачёв Сергей

– Самый известный в Великой Галиции грантоед, – тихо добавил пан Тюха.

– Это после меня, конечно, – уточнил Серж, – а также самого Уховича.

– А чего это вы забыли про меня? – заявила о себе и фурия Ульяна, – я первая стала доить Сороса.

– Да что говорить! – вставил своё слово и сатир Юлий. – Вся ваша великая галицкая литература создана, по сути, на гранты американских, немецких и польских фондов. Так что лит-соросят у нас хоть пруд пруди!

Не удостоив вниманием его реплику, фурия продолжила:

– Кстати,

этот хлопчик – тот ещё субчик: в поисках собственной шизофрении поставил себя на третье место после Шевченко и Стуса, назвав поезию «сучей», силлаботонику «*баной», а свои книги – «курвами, которые ходят по рукам».

– Разрешите представить, – подошла к нему Агния, – ещё одна достопримечательность нашего города – самый завидный жених Унгвара поэт Любчик, в честь которого сделали мини-скульптурку в образе Амура с белыми крылышками и огромным бананом в трусах.

Длинноволосый поэт, с безупречно красивым, как у девушки, лицом и с золотой серьгой в виде колечка в левом ухе расплылся в улыбке и тотчас поспешил всех заверить:

– Нет, нет, я хоть и амур, но давно уже не поэт, и не завидный жених тоже, —кивнул он на свою спутницу, – как видите, я женился.

– Поздравляю! Честно говоря, я удивлена… увидеть женатым заядлого холостяка. Как вам это удалось? – обратилась Агния к его спутнице.

– Даже не знаю, чем его очаровала, – с улыбкой ответила его жена. – Это он очаровал меня… своими стихами.

– Интересно, какими же?– удивлённо посмотрел на неё амур Любчик. – Ты об этом мне ничего не говорила. А ну, прочитай хотя б один.

И молодая супруга прочитала первую строчку, обращаясь больше к мужу, чем к обступившей его толпе:

— Та любила его стихи…

Бывший поэт поддержал её:

– А эта говорила на суржике…

– У той плохо пахло изо рта, – с улыбкой продолжила его спутница.

– А эта смотрела дурные сериалы, – парировал поэт Любчик.

– И до сих пор смотрит, – усмехнулась она.

– Потому я и женился на тебе, – просиял он свой обворожительной улыбкой. – Как видите, стихи у меня абсолютно графоманские, – добавил он, обращаясь ко всем, – хотя я и издал их в восемнадцать лет.

– И все они были о любви? – спросила наяда Эвелина.

– Скорей, о шизофрении, а поскольку она длилась у меня девять месяцев, я так и назвал свой сборник.

– Очень удачное название, – подметила гурия Леся.

– Шизофрению не зря называют королевской болезнью, ведь она граничит с гениальностью, – улыбнулся ей амур Любчик, – да и многие религии возникли от свихнувшихся пророков, которые слышали в голове своей чьи-то голоса, а потом записывали их бред на каменных скрижалях.

– Вы тоже слышите голоса? – со знанием дела спросил его маг Нуар.

– Их слышит мой герой, которого я описал

в одной из своих последних книжек.

– А вот мой герой, – печальным голосом произнёс силен Влад, – их не только слышит, но и видит.

– Между прочим, – сказал амур Любчик, – вы написали великий галицкий роман. Мировая литература знает не так уж много примеров, когда известные писатели меняли язык написания. Ведь вы с языка перешли на мову, число носителей которой не так уж и велико, не говоря уже о скромных тиражах. Но я уверен, что ваша «Сивая кобыла» имеет неплохие шансы войти в историю велгалита и собрать щедрый урожай литературных премий.

– К сожалению, никаких премий мне пока ещё не дали, – признался Влад. – Даже «Золотого хрена» не удостоился.

– А я удостоился, – похвастался амур Любчик, – несмотря на то, что за право обладать этим «хреном» боролись со мной сам Ухович и даже Ухарский.

– Ух ты! – удивилась гурия Леся. – А какую книжку вы представили на конкурс?

– «Малый галицкий роман», – похвалился амур Любчик, – в нём я описал свои амурные приключения.

– А вот с этого места поподробнее, – заинтересовалась гарпия Карма.

– По сюжету один молодой поэт… – начал амур Любчик.

– Ну, ясно кто, – догадался панк-купидон Серж.

– …просыпается со страшного похмелья с огромных бананом в трусах и решает, что ему надо срочно жениться, потому что только так он сможет упорядочить свою беспорядочную половую жизнь.

– Вау, как интересно! – воскликнула фурия Ульяна.

– Действие этого маленького романа, – продолжил амур Любчик, – разворачивается неподалёку отсюда, в том доме, где я десять лет назад снимал квартиру. Ну, когда ещё был молодым…

– Старый, – перебил его пан Тюха, опуская его на землю, – а на хрена?

– Что на хрена? – не понял амур Любчик.

– На хрена тебе нужна была эта премия? – усмехнулся пан Тюха. – Там ведь вместо денег дают обычный хрен.

– Какая разница? – искренне удивился амур Любчик. – Зато какой пиар.

– Ну, ладно, всего вам хорошего, – помахала Агния бывшему поэту и его жене ручкой, собираясь вести своих странников дальше.

– Постойте, – запротестовал амур Любчик, не желая прощаться с ними, – а вы читали, что гетман Дякула написал обо мне?

– Нет, – покачал головой панк-купидон Серж.

– Сейчас я вам прочту, – сказал Любчик, живо доставая смартфон и открывая в зомбуке статус гетмана, – вот нашёл этот пост: «Ваш земляк молодой талантливый писатель Любчик так описал ваш город, что я бы сам сюда переехал, если бы не державные дела. Мне только 55, а Унгвару уже 1127 лет. Чтобы вы знали, я несколько раз в день вспоминаю о вашем городе. Ведь только в Унгваре одна из ваших улиц заканчивается шлагбаумом и границей с Евросоюзом».