Ловец богов
Шрифт:
— Я же говорю — виромат не включается. Сколько у вас стоит обслуживание? Мы же можем договориться.
Последнее предложение прозвучало неожиданно твердо, и давящая боль внутри головы исчезла. Голос Цета оборвался на полуслове, и наступила странная звенящая тишина, в которой стало слышно даже звук шагов соседей над головой. Такой чистой, сияющей, обширной тишины Антон не чувствовал так давно, что и забыл, каково это — слушать тишину. На короткое мгновение он почувствовал острую ненависть к богам, что поселились в его душе и наполнили сознание постоянными разговорами, шепотами, разнообразными
— Приезжайте завтра на Заречную девятнадцать, квартира шесть со своим вироматом, — сказал он, — я посмотрю, что можно сделать.
Рука, сжимавшая телефон, неожиданно дернулась, пальцы сами собой пробежали по кнопкам, и телефон отключился. а вместе с ним — и тишина. Цет ворвался в сознание будто невидимый ураган, наполнив голову ставшим привычным шумом.
— Что с тобой? — воскликнул Антон, — это же был клиент! Я все равно не собираюсь ходить по улицам и просить деньги у прохожих! Мне нравится возиться с…
«Клиент! — фыркнул Цет, да так громко, что Антон вздрогнул. Ему показалось, что Цет находится… за его глазами. Смотрит на мир, спрятавшись там, с другой стороны черепа. И у Цета тоже есть глаза, жестокие, налитые кровью, — с чего ты решил, что это клиент? Мы же сказали тебе — выключай телефон, а ты продолжил трепаться!» — Не заводись! — пробормотал Антон, — что случилось?
«Случилось то, что ты, братишка, только что рассказал Ему, где живешь! — ответил Цет повизгивающим от страха или возбуждения голосом.
— Кому ему?
«Неважно. Ты не поймешь. Мы подозревали, что Он рано или поздно явится. Нашего брата уже поймали бесчисленное множество. Теперь дошла очередь и до нас».
Антон сообразил, что «нашего брата» означает — других богов. Он вернулся на кухню, где его поджидал стаканчик с кофе. Сердце бешено стучало в груди:
— Я не понимаю…
«Не нужно тебе понимать, — резко оборвал Цет, — это наше дело, братишка. Ты всего лишь человек, а Ему нужны мы. Что же делать? Он наверняка придет не завтра, а сегодня. Возможно, через несколько минут. Ты имел неосторожность выболтать адрес, молодчина!» — Слушайте, в конце концов, вы живете в моей душе. Могли бы и рассказать, что происходит.
«Меньше знаешь — крепче спишь, — ответил Цет, — мы, братишка, попали в неприятную историю. Выпутываться придется нам. Тебя, скорее всего, не тронут. А, может, и тронут, кто их, Ловцов, знает».
— Ловцов?
«Агрх!» — невнятно прорычал Цет, и тут случилось невероятное.
Рука Антона, которая сжимала стаканчик, неожиданно, помимо воли своего хозяина, напряглась. Стаканчик жалобно хрустнул, и горячий кофе пролился на пальцы.
Антон почувствовал, как боль пронизывает его руку и стремительно расплывается по всему телу, но в диком осознании этого сообразил, что не может открыть рот. Крик боли застрял в груди.
Кофе стекало по пальцам и капало на пол. А Антон вдруг понял, что не чувствует своего тела. Его будто заперли в голове, оставив подвижными только глаза, и он, невольный пленник, не в силах был вырваться за пределы своего сознания. И еще одно ужасное чувство — кто-то скребся в его черепе. Кто-то пытался выбраться наружу таким вот нехитрым способом — проделав дырку в его голове. А
Голос Цета, близкий и встревоженный:
«Придется потесниться, братишка! Без нас пропадешь, да и Ловец найдет тебя быстро, он на это учился» Антон напрягся, и почувствовал, что мысли все еще принадлежат ему:
«Зачем вы это делаете?»
«Спасаемся».
Кто-то заскребся все сильнее и сильнее, словно мыши за стенкой.
Скип-срип.
Череп безжалостно затрещал.
Потом мысли ускользнули, Антон почувствовал, как глаза накрывает темная пелена, и куда-то провалился.
4
Едва Кхан вошел в номер, Азелон понял, что земляной червь нашел что-то ценное.
— Приперлися, — проворчал Азелон и плотнее закутался в одеяло. Жар у него прошел час назад, но покидать уютное теплое местечко не хотелось, а хозяин и не гнал: сидел все это время за столом и внимательно читал газеты. С правой стороны от него лежали газеты прочитанные, а с левой те, до которых еще не дошел. Все — свежие, сегодняшние. Впрочем, когда появился Кхан, Аслан Анатольевич отложил в сторону чтиво и, сцепив пальцы, приготовился внимательно слушать.
Кхан ничего говорить не стал, выудил откуда-то из глубин своего потрепанного плаща сложенный лист бумаги и положил на стол. Азелону тоже хотелось почитать, что там коряво начеркал воришка, но перебороть лень оказался не в состоянии. Валяться в кровати было несравнимо интереснее.
— Интересно, — сказал хозяин, прочитав содержимое, — благодарю, Кхан, вы славно потрудились.
Земляной червяк скромно потупил взор. Врезать бы ему промеж глаз, чтоб знал свое место. А то от частой похвальбы зазнается.
Хозяин отложил газеты и потянулся к телефону.
— Куда-то идем? — встрепенулся Азелон.
— Возможно, — ответил Аслан Анатольевич и прислонил телефонную трубку к уху, — Антон Айша?.. Здравствуйте, я только что нашел в w-нэт ваше объявление…
Кхан неслышно выскользнул из номера. Азелон успел краем глаза заметить, как закрывается за вором дверь. Вот ведь шустрый малый. — … мигает только зеленая лампочка…
Азелон откинул одеяло и сел на кровати. Он все еще размышлял, стоит идти, если понадобится, или нет. С одной стороны ничего делать не хотелось, но с другой стороны передать дело Кхану тоже не улыбалось. Хозяин нынче торопится, занят по уши, все время в раздумьях, по ночам не спит. На отдых и развлечения в этом мире рассчитывать не стоит. Значит, все может закончиться уже сегодня вечером. А там — переход в другой мир, снова обустройство, знание, новые поиски.
Всего три дня назад Азелон закончил выуживать вещи из портала, который опустил их еще на одно звено ниже по Цепочке Мироздания. Портал почти закрылся, от него осталось небольшое пятнышко, из которого веяло вселенским холодом и смертью. Сегодня, наверное, уже исчезло и оно. Неужели опять все придется таскать заново? Нет уж, в следующем мире багажом займется Кхан. Я вам что, нанимался?
В это время в комнату вошел Шайтан, закутываясь в темный плащ, а следом за ним юркнул молчаливый Кхан. Хозяин как раз положил трубку и довольно потер руки: