Ловец богов
Шрифт:
— Ты не думай, что я злой или, там, негодяй какой-нибудь, — сказал он, громко отрыгнув, — я справедлив и умен, знаешь ли. Не крал бы у меня дискеты, не сидел бы сейчас тут. Если б от меня все зависело, я бы вас, софтеров, перестрелял бы к едрене фене. Вот прямо к стене и в затылок по пуле каждому. Потому что вы отбросы общества. Ни на что больше не способны, кроме как шляться по пустому виртуальному городу и сливать информацию…
Он бы сказал еще много чего, но желудок требовательно заурчал. Пришлось стремительно пересекать комнату и засесть в туалете.
— Афимин, смотри за этим уродом, чтобы не сбёг! — заорал Говорухин, перед тем, как оседлать унитаз.
«Еще одна порция, и еду за вторым», — решил он.
В это время скрипнула входная дверь.
— Афимин, смотри за уродом! — еще раз предупредил Говорухин.
— Я в машину на минутку, — отозвался Афимин, — там хлеб, кажется, валялся на заднем сиденье.
— На хрена тебе хлеб?
Афимин не ответил. Наверное, выскочил на улицу. Блин, так урод и сбежать может.
Говорухин быстро, насколько мог, справил свое дело, застегнул штаны, поправил кобуру и вышел из туалета.
Аленичев сидел около дивана. Афимина не было. Сдался ему этот хлеб…
В этот момент дверь распахнулась и в комнату ввалился Афимин. Без лица.
Вместо лица — лоскуты кожи, куски мяса и большие белые испуганные глаза… И кровь. Все лицо залито кровью, капает с подбородка, стекает с обнаженных губ.
— Дьявол! — буркнул Говорухин, не очень-то соображая.
Афмини сделал шаг вперед и рухнул, нелепо взмахнув руками. А за его спиной стоял человек.
Черт, правда — дьявол. В черном плаще, черной шляпе, закрывающей лицо. Только светились два желтых глаза. И глаза эти смотрели на Говорухина.
Вся дурь мгновенно покинула его голову. Или наоборот — прочно засела в ней, вызывая ужасные дьявольские образы.
Прежде чем темная фигура кинулась вперед, Говорухин бросился в сторону, на ходу выдергивая из кобуры пистолет, выстрелил, не целясь, прыгнул и покатился по полу в сторону кухни. Резко заскочил за стену и замер, прислушиваясь.
Тихо.
Урод сидит на полу и не шевелится. Правильно делает, иначе Говорухин пристрелил бы его, не думая.
Сбоку мелькнула нечеткая тень.
Говорухин дернулся, и в следующее мгновение резкая боль пронзила руку. Пистолет отлетел в сторону. Говорухин ударил наотмашь, но задел только воздух. Что-то загородило свет. Черная фигура выросла перед ним. Дьявольский желтый взгляд впился в его лицо.
Короткий хруст — следом вспышка боли — и Говорухин заорал, падая на пол. Левая рука подвернулась.
— Дьявол! — проорал он, — дьявол, больно-то как!
И в следующее мгновение его ударили по голове сзади.
Он успел услышать противный чавкающий звук, а потом отключился.
Глава 016
1
Сначала Паршивец подумал, что он умер. По настоящему. Потому что было больно. Никогда раньше не было так больно выходить из Ниши.
Потом понял, что причина боли в другом. Раньше ему не приходилось выходить из Ниши экстремальным путем — то есть через прямое отключение кабелей питания. Теперь, кажется, пришлось.
Голова раскалывалась. Перед глазами плавали разноцветные круги. Вдобавок, он с трудом сдерживал позывы к рвоте.
Огляделся.
Сан Саныч за соседним столиком приходил в себя. Негодяй, не поднимая головы, ощупывал чашку с недопитым и уже давно остывшим чаем. Все. Больше никого.
— А где Грозный и Пройдоха? — спросил Паршивец слабым голосом.
Ему не ответили. Сан Саныч коротко застонал, прошептал едва слышно:
— Говорил же в нос капать…
Негодяй поднял голову, придвинул кружку и громко отхлебнул, поморщился:
— Ну и гадость. Что произошло?
— Попалили нас, — ответил Паршивец, — развели как малолетних. Дождались, пока мы отойдем подальше от эскалаторов и чуть не поймали.
— Что-то ты, Пройдоха, затормозил, — сказал Негодяй, — не мог нас раньше вырубить? Мне пришлось носиться по Городу, как зайцу от борзых, почти полчаса.
— Нет Пройдохи, — сказал Паршивец. Он вдруг увидел открытую дверь, — и Грозного нет. Мужики, что-то случилось.
Негодяй открыл глаза, огляделся.
— Та-ак, — протянул Паршивец, пытаясь принять устойчивое вертикальное положение. Все тело словно пронзали сильные разряды тока, — та-ак, мужики. Кто-нибудь что-нибудь в Нише странное видел?
— Грозный влево ломанул, когда только из метро выскочили, — сказал Негодяй, — за ним несколько Слонов, а дальше не знаю. Я в другую сторону побежал.
— Я вообще не помню, — выдохнул Сан Саныч, — если бы я из Ниши не вылетел, мне бы крышка наступила, ей богу. Слоны почти накрыли…
Он вдруг протянул руку к портфелю и пододвинул его к себе:
— Но кто-то же нас отключил?
— Действительно, — сдерживая острые позывы к рвоте, Паршивец взял провод. Скретчеты кто-то выдернул, причем выдернул напрямую, не перезагружая систему. Скретчет на теле был едва теплым.
— Что же это получается? У меня скретчет уже почти остыл.
— Что? — тупо спросил Негодяй, растирая виски ладонями.
— Скретчеты так быстро не остывают. Могу голову дать на отсечение, что мы уже минут двадцать как вышли из Ниши.
— Ага, и где мы тогда, по-твоему, были?
— А фиг его знает, — Паршивец озадаченно огляделся, — валялись без сознания, вот где. Кто-то нас вырубил и забрал Грозного и Пройдоху.
— Смысл? — спросил Негодяй.
— Не вижу я никакого смысла, — буркнул Паршивец, поднялся, тяжело опираясь о стол, потянулся к коммутатору, — алло… кто это… Даниил? Все в порядке? Никаких происшествия не было?.. Точно?.. Ага… Кто?.. Назови фамилии…Ладно, если что я у себя…