Ловец душ и навья невеста
Шрифт:
— Что за…
— Это Фифи, — буркнула Карна.
Рихард широко ухмыльнулся и потрепал собачку по макушке, а Карна схватила его за запястье.
— У тебя кровь! — воскликнула она.
— Жрун задел, — ответил он, присаживаясь у останков твари и цепляя пальцами розовую ленточку ошейника, усыпанную блестящими камешками. — Обычно они толстые и медлительные, а этот из-за голодухи вырос в машину для убийства.
— Тебе надо обработать раны, — Карна ссадила Фифи на пол и подошла к Рихарду.
— Вот вернемся домой, и обработаю, —
— Жрун мог нанести тебе серьезные увечья!
— Больше всего меня беспокоит нога, на которую ты повалила вешалку.
— Я хотела помочь.
— Я так и понял.
— Правда, Рихард, дай я тебя осмотрю, я умею оказывать первую помощь, в институте нас учили. Могла попасть инфекция
Она суетилась вокруг него со слезами на глазах, и Рихард, поднявшись, снисходительно кивнул, лишь бы она успокоилась.
— Ты права, — сказал он. — Пойдем, поможешь.
Дорогу в кабинет Вилмоса он помнил и, войдя в помещение, обшитое резными дубовыми панелями, направился к бару, откуда вынул хрустальный графин и два стакана. Плеснув в оба стакана янтарной жидкости, взял один и отпил глоток. Горло обожгло — он редко пил и не любил алкоголь. Жрун оказался здоровенным и быстрым — это полбеды. А вот то, что он говорил с ним… Рихард сделал еще глоток. Может, ему показалось. Или что-то изменилось на той стороне грани, или он сходит с ума — оба варианта так себе.
— Надо снять рубашку, — сказала Карна, нахмурив брови. — Рихард, да у тебя же весь рукав в крови!
Он убрал стакан и потянулся к пуговицам, но она его остановила.
— Подожди, дай лучше я, вдруг у тебя серьезные повреждения.
Рихард присел на стол, наблюдая за женщиной. Ее губы слегка дрожали, глаза влажно блестели — похоже, запоздалая реакция. Тонкие пальцы заплетались, едва справляясь с пуговицами, слезы все же потекли, и он осторожно привлек Карну к себе, обнял и погладил по спине здоровой рукой.
— Все хорошо, — тихо сказал он. — Все закончилось.
Смахнув слезы, она оттолкнула его, вздернула подбородок вверх, и Рихард невольно улыбнулся, уже догадываясь, что за этим последует.
— Если это такой хитрый план: напугать меня навкой, а потом утешить, то спешу сообщить — ничего у тебя не выйдет! — заявила Карна.
— Ты сама решила пойти со мной, — возразил он. — Может, хотела, чтобы я тебя спас, а ты меня потом отблагодарила? Если что, я не против.
— Вилмос отблагодарит.
Слезы у нее больше не текли, а пальцы двигались проворно и уверенно. Она расстегнула пуговицы на его рубашке и помогла ее снять. Левая рука на самом деле выглядела скверно. Всего лишь царапины, но крови натекло много.
— Не ожидал, что ты все же разденешь меня сегодня, — поддел он ее.
Карна повернулась к бару: взяла салфетки, бумажные и тканые, нашла носовые платки.
— В институте благородных девиц у нас была медицинская практика. Мы работали сестрами милосердия в богадельнях и приютах для нищих. Так что сейчас я не рассматриваю тебя как мужчину. Ты пациент.
— Сейчас не рассматриваешь, а раньше, выходит, рассматривала? — ухмыльнулся Рихард.
Она вытерла кровь на его плече салфеткой, а потом взяла второй стакан и плеснула виски прямо на царапины.
— Что ты творишь? — выкрикнул он. — Где твое милосердие?
— Это называется дезинфекция, — сказала она поучительно, промокая рану.
— Это называется пытка, — сказал Рихард, отдышавшись. — Давай как-то аккуратнее.
— Какие мы нежные, — проворчала Карна.
Она перетянула его руку полотенцем — слишком туго, но он не стал возражать, обработала сбитые костяшки на правой кисти, потом переместилась за спину, и Рихард постепенно расслабился: иногда кожу пощипывало, наверное, слегка ободрался, пока ерзал под жруном, но в целом было терпимо и даже приятно. Слишком приятно. Так что Рихард невольно порадовался, что Карна занимается лишь спиной.
— Встань, надо снять штаны, — заявила она, появившись перед ним и бросив окровавленные салфетки в урну под столом.
— Может, не надо? — неуверенно возразил Рихард.
— Ты ведь сам сказал, что больше всего пострадало бедро. Я должна взглянуть.
— Уже почти не болит…
— Рихард, ты нуждаешься в медицинской помощи. Я видела мужчин и раньше и знаю, как они устроены. Ничего принципиально нового в тебе нет, поверь.
Он хмыкнул, привстал со стола и потянулся к ремню.
— Нет, я сама, тебе нельзя тревожить руку, чтобы кровь снова не пошла, — сказала Карна и взялась за ремень на его брюках.
— Жмыха мне в печень, — пробормотал он себе под нос, изо всех сил стараясь думать о чем-то отвлеченном: о грядущей проверке, задолженности по налогам, покосившемся заборе позади дома…
Нежные пальчики коснулись его живота, потянули вниз штаны.
— Ого, — произнесла Карна, опускаясь на колени. — Какой огромный…
Рихард быстро глянул вниз. Карна, нахмурив брови, изучала кровоподтек на его бедре — к слову, не такой уж большой. Он тут же зажмурился, но образ женщины, стоящей перед ним на коленях, не таял, хоть ты тресни. Влажная салфетка, смоченная виски, прошлась по его бедру. Он приоткрыл один глаз, посмотрел вниз.
— Очень больно, да? — пробормотала она, разглядывая его бедро и осторожно промокая его салфеткой, а затем вытянула губы трубочкой и подула.
— Все, уже ничего не болит, — заявил он, быстро подтягивая штаны, и поворачиваясь к Карне спиной.
— Точно? — засомневалась она, выпрямляясь.
— Да, ты очень помогла, — сказал он, заходя за стол и садясь в кресло.
— В институте благородных девиц мне часто говорили, что лечить — мое призвание, — похвасталась она.
— Ты отлично дуешь на ранки, — подтвердил он. — Уверен, в богадельнях не могли не оценить твой талант.