Ловец мудрости
Шрифт:
Я был благодарен за успокаивающее воздействие брата, чтобы иметь возможность насладиться зрелищем летающей девушки. Она пролетела над трибунами, набирая высоту, прежде чем развернуться и полететь вниз к земле. К моменту, когда она выровнялась, она направила метлу в нашу сторону, полностью остановившись, достигнув нас.
– Это было потрясающе! – визжала она.
Произнесенное было успокаивающим: это было редкостью, когда моя Белла использовала данное прилагательное. Она обычно говорила такие слова, как: подходящий, изящный, милый, хороший или приятный. Очевидно, она обожала мой подарок.
– Я рад, что тебе нравится, -
Рон фыркнул. Чувак, это Молния. Даже Белла не настолько псих.
Я улыбнулся, как и она, но ее улыбка была озорной ко всему прочему, я не мог понять в полной мере этого, пока она не произнесла следующее: - Хочешь гонку?
На ее слова мое тело напряглось. Неужели она серьезно? Конечно, нет. Молния или не Молния, она же не забыла, что я вампир, не так ли? Однако я не мог обнаружить никаких признаков, что она шутит. Мне хотелось рассмеяться, но я сдержался.
– Где финишная черта?
Ее улыбка стала шире.
– Кто первый достигнет озера, тот выигрывает.
– На мой счет… - Я наклонился вперед, мышцы напряглись в стадии готовности. – Приготовились… МАРШ!
Внезапно, я полетел – скользя так быстро, что воздух слегка свистел, когда касался моей кожи и одежды. К сожалению, для Беллы, Молнии необходимо было десять секунд, чтобы развить максимальную скорость, в то время как я мог достичь максимума почти мгновенно. У меня был хороший запас в двадцать метров от нее с самого начала. Все изменилось, конечно, когда я достиг конца поля. Я не мог просто перелететь, как это сделала она: мне пришлось искать выход и обогнуть стадион, пока я оказался на нужной стороне. Маневр Беллы означал, что ей удалось получить ведущую роль. Она посмотрела через плечо, когда мы покидали замок, ее улыбка была быстрой, но злой. Я уверенно усмехнулся в ответ и рванул вперед, увеличивая скорость. Оставалось не более ста метров, а мы шли нос к носу.
– Не думаю, что ты сможешь выиграть, - громко засмеялся я.
Ее глаза сузились на мое заявление, но она отказалась отвечать. Костяшки ее пальцев побелели, когда она сильнее схватила рукоятку.
Именно тогда я решил, что пора положить конец. Я почувствовал силу, прошедшую через мои мышцы, когда я вырвался вперед, обгоняя метлу в скорости и обеспечивая себе победу. Я не мог не позабавиться над тем, что Белла считала, хоть и на краткий миг, что какое-нибудь существо, ведьма или кто иной, могло победить кого-то в моем роде в соревновании такого плана.
Мое хорошее настроение резко превратилось в шоковое, когда что-то прицепилось к моей одежде, и я знал по теплу, что оно распространяло по моей шее, что это может быть только рука Беллы. Я посмотрел через плечо, за несколько секунд до финишной черты, но у меня не было времени, чтобы сделать замечание, прежде чем моя соперница сделала свой финальный ход. Используя все силы своих человеческих мышц, что могла собрать, она сама качнулась вперед, приходя в движение от объединенной силы моего рывка и тяги Молнии.
Я был слишком потрясен, чтобы среагировать. Прошла секунда, когда я имел возможность сделать это, но к тому моменту Белла оказалась вне зоны моей досягаемости. Я сделал все, что в моих силах, чтобы сократить разрыв, но это было бесполезно. Она вылетела к набережной
Я смотрел вперед, наблюдая за Беллой, выделывающей петлю за петлей, полностью пораженный.
Громкий смех вдруг раздался из-за моей спины. Я медленно повернулся лицом к Эммету и остальным, не в силах сложить свои эмоции вместе. Белла приземлилась за моей спиной, обвив свои руки вокруг моей шеи.
– Я не могу поверить, мужик. Мистера Спиди Гонзалеса (1) только что опередила девушка!
– Посмотрите на его лицо, - засмеялся Джаспер. – Какая картина!
Я увидел свое выражение лица в их мыслях. Оно было где-то между удивлением, разбитым сердцем и неверием. Я не мог в это поверить. Эммет был прав.
– Я думаю… что главный… смысл, - выдохнул Рон, - в том, что вампира… только что… опередила ведьма.
Смех мгновенно прекратился, в то время как ужас явно сменил веселье на лицах моих братьев и сестер. Эммет выглядел болезненным, как будто он съел что-то испорченное и теперь страдает из-за последствий. Между тем, люди посмеивались между собой, наслаждаясь результатами гонки.
– Матч-реванш! – потребовал внезапно мой брат. – Черт возьми, Эдвард, ты должен выиграть в этот раз!
Гарри засмеялся на это: - Просто посмотри правде в глаза. Белла обыграла тебя по-честному.
– Я бы не назвала это честным, - фыркнула Элис. Ей не нравилось, что «команда вампиров» потеряла нечто больше, чем наш покой. – Становится все легче и легче верить всем рассказам, что мы слышали о Белле и ее бессовестных методах.
Я повернулся к ведьме с вопросом по этому поводу, когда она закончила показывать язык моей сестре. Я пытался обнаружить некоторые признаки вины, когда ее глаза, наконец-то, посмотрели на меня, но они не выражали ничего, кроме удовлетворения и удовольствия. Я покачал головой и рассмеялся.
– Элис права. Ты бессовестна.
Ее улыбка стала ослепительной: - Только тогда, когда речь заходит о спорте.
– Я не могу сказать, что согласен. – Мои мысли заполнились воспоминаниями о ночи, когда она согласилась выйти за меня замуж, задержавшись на деталях ее попытки соблазнения. Конечно, эти воспоминания привели меня к более недавним - свежим образам, которые были вызваны исключительно моим собственным подсознанием: разорванное кружево разбросано на ковре… нежная, обнаженная плоть, покрасневшая от напряжения… ногти, царапающие мою спину вдоль позвоночника, доставляющие больше удовольствия, нежели боли, как было бы с кожей человека… поверхностные вздохи и греховные поцелуи… мое имя на ее губах.
Ее губы, – прошептал голос в моей голове, - дрожали.
Это восхитительное зрелище.
Я попытался представить себе это: дрожь. Все трепещет – трепещет под тяжестью любви, ни один из нас не способен выдержать такую интенсивность – подобно действию землетрясения. Все происходящее помимо этого неважно… несущественно. Постоянные попытки продлить это – продлить любовь – и слабость, дрожь, как у желе, предшествуют краху.
А как еще это может закончиться, в конце концов? Как кто-то из нас может противостоять ей? Мы были двумя насекомыми, попавшими вместе в неизбежную сеть. Мы могли лишь бороться сами с собой довольно долго, после чего неизбежно перестали бы… Прежде чем мы бы сдались.