Ловец мудрости
Шрифт:
– Черт возьми, ты не будешь! То, что ты сделала сегодня, было безрассудно! Этот мужчина, - прорычала Белла, ее голос был низким и опасным, когда она указала в мою сторону, - является вампиром, а не каким-то желтоглазым мишкой, которого ты можешь прижать к себе, когда тебе заблагорассудится!
Было что-то очень приятное в наблюдении, как Белла скалит зубы на Ромильду. Удовольствие лишь усилилось, когда я подумал о том, какими большими эти зубы могут стать, и все это в считанные секунды.
– То, что я не понимаю, - сказала золотоокая ведьма, - как тебе удалось все провернуть. Твой
Когда Белла едко прошипела, Ромильда задрожала у стены, пока, наконец, не произнесла, запинаясь: - Я н-н-никогда не касалась стакана. Я использовала чары левитации, чтобы переместить его в спальню.
Мысли моей семьи гремели от негодования. Эммету даже пришлось удерживать Розали, которая стремилась к девушке, сверкая голодным взглядом.
– Вау. Это низко. Ты лучше, чем я предполагала, - произнесла Белла с отвращением. Она покачала головой, как будто не могла поверить в то, что она видит. У меня не было никакой симпатии к Ромильде. Она думала, что это в порядке вещей играть с жизнью тех, кто окружает ее, и за это она заслужила все, что я уготовил ей. Белла, кажется, была согласна. Она медленно двигалась вперед, ее глаза пылали яростью и жалили, когда она перевела взгляд на соперницу. – Это не в первый раз, не так ли? Ты пыталась заполучить Гарри два года назад. Попробуй еще, Ромильда, и в следующий раз я не буду останавливать Калленов или же палец о палец не ударю, чтобы помочь. Если ты когда-нибудь поставишь меня, или кого-то другого, вновь в это положение, не сносить тебе головы!
Ромильда сглотнула и кивнула. Белла смотрела в ее глаза на секунду дольше, все следы теплого шоколада были изгнаны яростью расплавленного меда. Наконец, удовлетворившись, она отвернулась, уходя от недостойной гриффиндорки, чтобы покинуть сцену. Ромильда Вейн бросилась к лестнице в женское крыло и побежала в свою спальню, зализывать раны. Белла, с другой стороны, подошла ко мне и взяла меня за руку, прежде чем повела в противоположном направлении.
Мы оставили мою семью и толпу гриффиндорцев позади, оба изголодавшиеся по неприкосновенности частной жизни, которую только Выручай-Комната могла предложить нам. Арфа не играла той ночью, не было и кровати усыпанной лепестками роз. Я мог только сделать вывод, что комната чувствовала наше настроение и поняла, что сейчас не время, чтобы играть роль свахи.
Я не мог даже смотреть на Беллу. Мне было слишком стыдно за это, и я сел спиной к ней на край матраса. Я почувствовал, что она пододвинулась в мою сторону, и крепко обнял себя руками, решив воздержаться от прикосновений к ней. Я не заслужил этой привилегии, не после того, как чуть не убил ее. Была ли в этом моя вина или нет – не имеет значения. Нежные руки опустились мне на плечи. Я чувствовал ее тепло через ткань своей одежды. Вздохнув, я сдвинулся вперед, нарушая контакт.
– Эдвард. – Мог ли я читать ее мысли или нет, я точно знал, что она собиралась сказать.
– Не надо, Белла. – Моя угрюмая фраза была встречена молчанием,
– Ты сердишься на меня? – вдруг спросила Белла. Мой рот открылся от шока. Недолго думая, я подскочил с кровати и повернулся лицом к лицу к своей невесте, воздух засвистел от моей скорости.
– Что?
– Ты сердишься на меня? – Это было на самом деле? Или я только что пережил совершенно иной вечер с девушкой, сидящей на кровати? Недоверчиво я изучал ее лицо. Неподдельные морщинки появились на ее лбу, как раз над парой озабоченных глаз.
– Тебя? С какой стати Я должен сердиться на тебя? – Мои глаза закрылись от ярости. Гнев не был вызван Беллой, но я все еще не мог смотреть на нее. Она была невинна. Слишком невинна, возможно. Слишком доверчива. Слишком готова закрыть глаза на мои недостатки. Лицезрение ее, сквозь призму меня, заставляло казаться моего собственного чудовища еще ужасней.
Я скорее слышал, чем видел, как она встала с кровати, покрывало зашелестело, когда она поднялась. Я почувствовал ее дыхание на своем лице, когда она подошла ко мне.
– Разве тебе не противно со мной? – Мои глаза распахнулись вновь от страха в ее голосе, который был едва ли громче шепота. – Из-за того, что я просила тебя сделать в классе?
– Ах… Это.
– Да… Это.
– Вдруг ее тревоги приобрели смысл; но, конечно же, я не сердился на нее.
– Почему мне должно быть противно? – спросил я, расслабившись возле ее теплого тела. – Это был не первый раз, когда ты просила подобное.
Она закусила губу. – Нет, но я… я как бы воспользовалась тобой, не так ли?
Опять она поняла все неправильно. Перевернула с ног на голову.
– Белла, - выдохнул я, качая головой в отчаянии, - я планировал убить тебя. Думаю, это была более серьезная проблема.
– Нет, - настаивала она, потупив взор. – Это был не ты. Ты не был моим Эдвардом тогда. Тогда это была магия; она перевернула и исказила реальность для тебя, но у меня был полный контроль над собой, а еще я пыталась заставить тебя…
Я быстро приложил палец к ее губам, чтобы заставить ее замолчать. Я не дослушал, что она собиралась сказать, воспоминания были еще слишком свежи. Они гремели в моей голове, как сталкивающиеся с оглушительным звоном тарелки, заглушая любые другие связные мысли. Запах Беллы был притягательней для меня, чем когда либо. Конечно, так и было. Я совершил сегодня такие вещи, на что никогда не осмелился бы раньше.
Я не мог представить, что ангел сидит у меня на плече, вместо этого я вообразил джентльмена-Эдварда, одетого во фрак и цилиндр, с тростью. С другой стороны я вообразил неопрятного студента-Эдварда, с растрепанными волосами, с расстегнутой верхней пуговицей на незаправленной рубашке, и в галстуке, свободно висящем на его шее. Возможно… с трезубцем в руке.
– Как ты мог! – кричал джентльмен. – Ты не имел права трогать Беллу подобным образом! Она леди. Держи свои руки при себе!
– О, неужели! – воскликнул студент, стукнув джентльмена трезубцем по голове. – Эдвард не сделал ничего плохого. Почему это вообще должно иметь значение, когда он и Белла планируют жить вместе в любом случае?