Ловец мудрости

A.E. Giggle

Я мило улыбнулся ей, поддельное обожание появилось в выражении моего лица. Ее учащенное сердцебиение замедлилось немного, пока слащавая улыбка формировалась на ее лице.

Эдвард, – предупредил Карлайл, когда я протянул руку.

– Он не собирается ее убивать, Карлайл, - прошептала Элис, слишком тихо для людей, чтобы можно было услышать.

Разве? Я уверен, что чертовски этого хотел. Мало того, что эта глупая, эгоистичная ведьма подвергла опасности Беллу, она также поставила под угрозу возможность появления Ренесми. Без своей мамы моя прекрасная дочь никогда не будет иметь возможность жить. Я почти потерял двух самых важных существ

в своем мире в течение пяти минут, все это из-за омерзительного, эгоцентричного существа, стоящего напротив меня.

На ласковый жест Ромильда плавно прошла мимо своих таращившихся подруг, радуясь их ревности.

Ненадолго, – думал я, яд наполнял мой рот.

Позади меня Карлайл рассвирепел. Пока он не хотел никакого вреда девушке, он верил, что ей и другим необходимо выучить урок, что я собирался преподать им, если Белла вновь окажется в подобной ситуации в будущем. Тем не менее, я сомневался, что он был бы в состоянии просто стоять в стороне, если бы не заверения Элис. Подобно Розали, ее взгляд становился все злее с каждым шагом, что делала ведьма. Джаспер с трудом поспевал скрывать отвращение на своем лице, и не только потому, что он улавливал эмоции других. Если бы Элис была на месте Беллы, у Джаспера бы не возникло проблем с убийством виновного после того, как его чувства восстановятся. Говоря об этом, у Элис не было бы никакой проблемы убить преступника, прежде чем что-то случится.

Теплая рука Ромильды легла в мою ладонь. Секунда, и я разворачиваю ее тело кругом на вампирской скорости, заводя ее руку ей за спину. Противный щелчок, и крик боли пронзает воздух, когда ее плечо вывихнуто, в результате чего кости выступают под неестественным углом.

Окружающие дети охнули и отшатнулись. Яд наполнил мой рот, когда запах страха просочился в воздух. Он впитывал его, как губка, пока запах не приобрел почти собственное лицо. Игнорировать стало практически невозможно. Все в помещении: ускоренное сердцебиение, адреналин, тяжелое дыхание, капли пота – все насыщало запах, висящий в воздухе, тем самым разжигая жажду крови, которую мне ранее с таким трудом удалось побороть.

Ромильда зарыдала, когда мои пальцы сжались. В мое поле зрения попалась вена у нее на шее, которая пульсировала под тонким слоем кожи. Я так хотел вскрыть ее. Я так хотел заставить Ромильду заплатить за то, что она сделала – за то, что она почти заставила меня сделать.

Позади меня Карлайл испуганно всматривался в лицо провидицы. Элис небрежно пожала плечами.

– Я же сказала, что он не убьет ее.

Мысли нашего отца были в ужасе, когда он переосмыслил ее слова. Он не мог поверить, что я добровольно буду мучить человека, и не мог предположить, что Элис будет действовать так беззаботно, когда позволит мне сделать это. Мы были его протеже, в конце концов, уравновешенные и ответственные в результате его учений, но вот мы здесь, безжалостно причиняем боль, как общеизвестные бессердечные вампиры.

Я склонил голову к шее ведьмы и провел носом по ее коже. Она всхлипнула, а я улыбнулся.

– Что случилось, Ромильда? Я думал, что это было то, что ты хотела – поцелуй вампира.

Глупышка, она хотела вырваться из моего захвата, снова крикнув от боли, что причинило ее плечо.

– Эдвард, пожалуйста, ты делаешь мне больно!

– Я? – спросил я, с поддельным шоком. Я отпустил ее руки, разворачивая ее вновь к себе лицом. Я хотел, чтобы она видела мое полное равнодушие – знала, как я всецело презирал ее. Ее глаза увеличились от страха,

полные слез, когда она посмотрела в мои черные радужки. Только я собирался прошипеть свое предупреждение – сказать, что, если она когда-нибудь еще раз решит повторить аналогичный трюк, я разорву ее в клочья и скормлю Клыку, осоловелому бладхаунду Хагрида, - портрет вдруг распахнулся.

Выражение лица Беллы было спокойным, когда она вошла с моей мамой. Она вообще не удивилась моему жестокому поведению, не подала вида, что поврежденное плечо Ромильды, кажется, смущает ее. Толпа расступилась, признавая ее. Глаза гриффиндорцев по-прежнему были широко распахнуты от страха.

– Как ты думаешь, что они собираются делать? – шепотом спросила Виола Кнайт у Амикуса Фортисона. Они стояли в стороне, оба нетерпеливые и одновременно в обеспокоенном и приподнятом настроении.

Амикус пожал плечами. – Наверное, оторвут ей голову и используют ее в качестве квоффла.

Я усмехнулся. Идея имела потенциал.

Мой взгляд переместился от хныкающей девушки к Белле. После изучения травмы еще мгновение, она встретила мой взгляд со всей серьезностью. Ее голова повернулась к моим братьям и сестрам, а они все еще продолжали искоса поглядывать на ведьму, хнычущую в моих руках.

Хотя я понимал, что Белла просила меня сделать, я еще не закончил с Ромильдой. Я хотел напугать ее так сильно, чтобы она никогда впредь не осмелилась положить на меня глаз. Тем не менее, если бы я продолжил прикасаться к ней в течение длительного времени, я не был уверен, что буду в состоянии оставить ее в живых, и поэтому я наклонился, пока мое лицо не оказалось на уровне ее, и произнес последние слова, которые я когда-либо еще обращу к ней.

– Я должен убить тебя за то, что ты сделала, - проговорил я медленно. Новый поток слез побежал по ее щекам. Ее губы дрожали от страха, пока она продолжала неравномерно дышать. – Если ты еще раз вновь на меня посмотришь, я не сделаю тебе больно… Я тебя уничтожу. Ты поняла меня?

Не говоря ни слова, Ромильда кивнула. Я наклонился ближе, оставив лишь дюйм между нами. Крошечные волоски на ее бледной коже ощетинились от близости. Они задрожали, когда я взял и выдал оглушительный гортанный рык. Дети в комнате закричали и отпрыгнули назад, повергнутые в безумный ужас от примитивной вспышки. Девушка, тем временем, дрожала как осиновый лист, и только тогда я отступил, но не прежде, чем развернул ее лицом к Белле.

Белла вышла вперед. В течение долгого времени она ничего не говорила, а просто смотрела в глаза рыдающей ведьме, которые теперь были опухшими и красными. Без предупреждения она механически подняла руку и выстрелила заклинание из волшебной палочки. Ромильда закричала от боли, когда ее суставы вернулись в правильное положение. Ее начальное облегчение вскоре исчезло, когда она поняла, что моя невеста еще не закончила.

Вот почему Эдвард не убил меня! Чтобы она это могла сделать!

– Я сожалею! – плакала Ромильда, отступая назад.

Золото, кажется, сочилось из глаз Беллы, когда она преследовала своего нового соперника. Львица была близка… сердито бродила под поверхностью. Чем ближе она была к выпуску когтей, тем яснее ее мысли эхом звучали в моей голове.

…думает, что она может украсть моего Эдварда? Моего вампира?

Я улыбнулся.

Наконец, Ромильда уперлась в стену, в результате чего ей больше некуда было идти. Она оказалась в ловушке, как кролик в норе.

– Пожалуйста! Я не буду делать этого вновь!