Ловец снов
Шрифт:
– Убить их! – зарычал учёный.
Застрекотали автоматы. Замкнутое помещение превратилось в залитый искрами и гулом тир. Повсюду бились стёкла и свистели острые жала хищных пуль.
– Нет, просто так вы отсюда не уйдёте, – яростно голосил Харитонов, схватив безвольно лежащую у ног Еву. – Дело всей моей жизни. Путёвка в божественный сад. Рай для того, кто уверовал и не отступил. Я убью вас. Я убью каждого, кто пойдёт против Бога!
Множество пулевых отверстий украсили стеклянные стены, и из них тут же хлынули струйки океанской воды. Комплекс отозвался утробным урчанием.
–
– Поганые трусы, – бросил им в след Харитонов и налитыми злобой глазами взглянул на Артёма.
Этот взгляд он уже видел прежде. От него кровь стыла в жилах. Эти глаза, это выражение морды. Да, не лица, а именно жуткой морды неведомого чудовища, так ревниво защищающего своё царство. Как оно могло сломать тонкую материю реальности и предстать в образе сумасшедшего учёного, Артём не знал. Чёрная тень распахивающихся за спиной крыльев расходилась по сводам зала. Или же это просто издевались отсветы языков пламени, прошедших длинный путь к нижнему уровню комплекса.
– Я повелитель снов, и только я могу дарить или отбирать право покинуть мой мир, я, слышишь, жалкая букашка?! Только я! – не своим голосом вещал монстр, ещё мгновение назад выглядевший человеком. – Я навсегда заберу тебя во тьму самых жутких кошмаров.
– Благодаря тебе я больше не боюсь темноты, – сквозь зубы прохрипел Артём. – Ты ненастоящий доктор Харитонов, а, значит, и этот мир всего лишь очередной кошмар. И его пора заканчивать.
Артём бросился к чудовищу. Хлопнул выстрел. Почувствовав обжигающую боль в области живота, он не остановился, а, скорее, напротив, ещё яростнее накинулся на обидчика. Выбив пистолет из рук, Артём принялся душить Харитонова. Вокруг начали взрываться баллоны, судя по всему, начинённые сжатым газом или кислородом. Один из таких едва не угодил в голову Бранна и лишь слегка поранил ногу Степану. Те в свою очередь принялись вытаскивать из капсулы спящую Машеньку. Погружаться в её грёзы и медленно выводить из сна времени не было. Бранн разбил обледенелое стекло, а Степан, аккуратно отсоединив провода, вытащил девочку и прижал окоченевшие тельце к своей груди.
– Всё, берём Еву и валим отсюда, – выкрикнул Бранн, глядя как по полу в порыве смертельной борьбы катаются две фигуры.
– Ты хотел увидеть Бога, тогда ты его сейчас увидишь, – шипел Артём, ещё сильнее сжимая пальцы на шее чудовища.
Его красные глаза вылезали из глазниц, а изо рта пошла пена. В последний момент Артёму показалось, будто учёный или тот демон, называющий себя повелителем снов, улыбнулся. Острые как бритва зубы совершенно не напоминали человеческие. Они скрежетали в агонии, а пасть выпускала остатки смрадного воздуха. Ещё мгновение, и чудовище замерло.
Громкое завывание сирены не прекращалось ни на секунду. Убедившись, что противник повержен, Артём откатился в сторону. Кровь из раны стремительно вырывалась наружу.
– Давай вставай, не время сейчас прохлаждаться, – заявил подбежавший Степан и едва смог поднять Артёма на ноги.
Вода заливала помещение со всех сторон. Отчаянно гудели аварийные насосы, но даже им стало не под силу бороться со стихией. Одна из трещин поднялась на самый
– Ну, нет, только не это, бежим! – закричал Бранн, одним движением закидывая на могучие плечи Машеньку и хватая Еву.
Сквозь холодную океанскую воду, которая уже доходила до пояса, впятером они пробивались к выходу. Всполохи пожара мгновенно превращались в шипящий пар в момент встречи с хищными водами.
– Там был лифт, – неожиданно вспомнил Степан, указывая в направлении, через которое они спускались на нижний уровень.
– Я больше не могу, – с трудом переставляя раненую ногу и держась за покрасневший в области живота халат, прошептал Артём.
– Нет, даже не думай, ты прошёл весь этот путь не для того, чтобы вот так просто сдаться из-за нелепого пустяка. Держись, мы почти пришли, – подбадривал Степан.
Позади что-то очень громко хлопнуло, и станция задрожала с новой силой. Устоять на ногах не получилось, и Бранн, упав на колени, едва не уронил проснувшуюся Машеньку. Свет окончательно погас. Даже жёлтые всполохи аварийных ламп не могли пробиться сквозь надвигающуюся тьму, гонимую мучительной смертью.
– Я тебя не брошу, как и ты не бросил меня там, в вечных грёзах и забытьи, – бормотал Степан и упрямо шёл к спасению, несмотря на прибывающую воду и кромешную тьму.
Впереди замаячил тот самый причудливый лифт. Он не походил на обычный механизм, не имел ничего схожего с привычной кабиной, поднимаемой вверх длинными металлическими тросами. Вместо этого по бокам конструкции оказались смонтированы толстые баллоны, смотрящие острыми крышками вверх. Раздумывать времени не осталось. В абсолютной темноте раздался ужасающий скрежет лопающегося стекла, и с ещё большим остервенением заревел врывающийся внутрь станции поток.
Как только все оказались внутри, Бранн хлопнул растопыренной пятерней по единственной красной кнопке. Лифт содрогнулся, но ничего не произошло.
– Блин, нет, нет, нет, этого не может быть, только не так! – он в отчаянии колотил ладонью по кнопке, глядя как прямо на них несётся смертоносная волна.
– Программа активации выполняется, – прозвучал приятный женский голос, – просим всех пассажиров держаться за поручни и напоминаем, гигиенические пакеты находятся в специально оборудованных нишах перед вами. Компания «Sastim» не несёт ответственности в случае получения травм, спасибо за…
– Да заткнись ты, долбанная жестянка! – с яростью крикнул Бранн и вдарил кулачищем по кнопке.
Находящиеся по краям баллоны громко зашипели, и из них вырвался поток сине-зелёного дыма. Двери захлопнулись. Уходя от удара набегающей волны, кабина лифта взмыла вверх по шахте.
Перегрузка оказалась настолько сильной, что все пятеро повалились на пол не в силах пошевелиться. Тем временем, почти прозрачная поверхность стен приобрела серебристый оттенок и засверкала всеми цветами радуги. Вначале сквозь неё можно было едва различить тусклые огонёчки, но затем произошёл самый настоящий взрыв. Миллиарды пузырей вырвались из шахты сквозь пробитую крышку. Чернота мгновенно отступила, уступая место лазурному оттенку величественного океана.