Ловец удовольствий и мастер оплошностей
Шрифт:
Я не решался звонить под Канны уже целую неделю. Звонок на мобильный телефон дошел бы до Элен через Москву. Хотя и роуминг, а платить всё равно придется. Лишних денег у нее не было.
Поехать наугад? Ведь она мне всё объяснила, записала: где, когда. Но это выглядело бы немного странно. Я вообще не мог взять в толк, что стоит за мероприятием и почему «выставку» проводят в католическом храме? Да и на «ягуар» не было страховки. Кататься вокруг дома – это еще куда ни шло. Но ехать в Канны по главным местным трассам – это уже совсем другая история.
Коля и его
Я позвонил ей в воскресенье около одиннадцати утра. Звонку она вроде бы обрадовалась. Но выдерживала паузы. Что-то ее сковывало, мешало говорить.
Я спросил, остается ли у нее время лично на себя, ходит ли она купаться, отдыхают ли они вообще, и не могу ли я навестить ее сегодня?
На все мои вопросы она ответила одной фразой:
– Конечно, приезжайте.
Про себя я чуть ли не считал количество сказанных слов; каждая секунда стоила ей денег. Вдруг неловко было расспрашивать, где я застану ее, в какой момент лучше приехать. Удобно ли это вообще? И я просто предложил встретиться перед входом на их выставку, в надежде, что успею добраться вовремя. На этом мы и порешили.
В Канны я въехал на час раньше, чем планировал. Движение на трассе А-8 быстро рассосалось. Мой «ТомТом», компактный автонавигатор, который я всегда возил с собой, вскоре вывел меня в северный пригород, на разъезд перед площадью с платанами. Женским голосом аппарат объявил: «Вы достигли точки назначения».
Сразу припарковаться? Поискать бесплатное место в улочках и, пока есть время, пообедать? С утра, после завтрака, я так ничего и не ел.
При первой же возможности я свернул с площади. И стоило мне вырулить по брусчатке куда-то вверх, между домами полусовременной застройки, как мне удалось припарковаться. Стоянка оказалась еще и бесплатной.
В городе стояла несносная духота. Блеклая дымка, для здешних мест типичная в знойные дни, застилала весь небосвод. Без ветра, обдувающего на скорости, я вскоре взмок. Расставшись с летним пиджаком, в который я вырядился непонятно зачем, оставшись в одной рубашке, я направился по спуску назад, к площади, вокруг которой на глаза мне только что попалось несколько кофеен.
Нормальной еды в этот час уже не подавали. Омлет, «крок-месье» (подобие гренки с яйцом и расплавленным сыром), что-то еще в этом роде. Я предпочел простой бутерброд с беконом и корнишонами.
На стойку выставили тарелку с настоящим серым хлебом, похожим на «пуален» [7] , и банку с корнишонами и деревянными щипцами. И после того как обхаживающий меня малый с длинными усами, наверное сам хозяин, принес мне бокал красного местного вина, которое оказалось еще и охлажденным, я стал смотреть на всё с облегчением. Именно этим иногда и одаривают провинциальные французские города с их незнакомыми улочками и захудалыми кафе. Здесь непременно чем-нибудь да удивят, побалуют.
7
Известная во Франции марка качественного фабричного хлеба, выпекаемого из ржаной муки. – Примеч. ред.
Нормальной еды в этот час уже не подавали. Омлет, «крок-месье» (подобие гренки с яйцом и расплавленным сыром), еще что-то в этом роде. Я предпочел просто бутерброд с беконом и корнишонами.
После кафе, обойдя площадь, я сразу попал на нужный мне перекресток, к боковому входу в громоздкий местный храм, со стороны даже не похожий на церковь, скорее на музей или просто на старой постройки присутственное место.
Главный вход с высокими дубовыми дверями выглядел наглухо запертым. Я догадался, что найду Элен не за парадными дверьми, а во флигеле, перед которым на тротуаре стоял микроавтобус и топталась горстка зевак.
Я вошел под тенистый, прохладный свод. По-русски я спросил Элен. Женщина в светлом монашеском одеянии, рослая, худая, с правильным славянским лицом кивнула мне и удалилась. Вернулась она вместе с Элен.
Элен было не узнать. Тоже вся в белом, в светлом чепце, не то в косынке, аккуратно связанной на голове, с убранными под нее локонами, она смущенно улыбалась невзрослой, воспаленной улыбкой. Пожав ей руку, я вдруг не знал, как держать себя в новой для меня обстановке, и озирался по сторонам, стараясь быть попроще, подружелюбнее.
Иконы, календари, книги – всё это было разложено и расставлено вдоль стен на столах в не очень светлом и тесноватом помещении. Выставочное хозяйство уже упаковывалось в коробки. По всей видимости, уже сегодня весь этот скарб должны были увезти.
Я спросил у Элен, так ли это. Она подтвердила мою догадку тоном немного извиняющимся. Получалось, что я приехал в самый разгар погрузки.
– Я вас подожду, – сказал я. – Потом какие у вас планы?
– Здесь еще на час работы. Потом все должны ехать в гостиницу, – ответила она. – Вот всё погрузим и тогда…
– Я не могу помочь?
Элен замялась. Я обернулся на донесшийся с улицы шум, и мой взгляд остановился на коробках, горой составленных для загрузки перед распахнутым микроавтобусом.
– Может, буду носить? – предложил я.
– Да не утруждайте себя.
– Нет-нет, я помогу.., – настоял я.
– Матушка! – обратилась Элен к монахине, которая меня встретила. – Нам помогут немного. Мой знакомый…
По тону чувствовалась, что Элен не знает, как меня представить. Однако матушка, нисколько вроде бы не удавившись ни Элен, ни моему присутствию, чуть ли не навязчивому, поблагодарила меня кроткой улыбкой и тактично показала на строй коробок, уже составленных для выноса слева от входа.
Я принялся за работу. Мне помогал коренастый белобрысый малый с лицом аутиста, которого сестры, суетившиеся вокруг, звали Алешей. Их было всего человек восемь, в основном женщины – монахини с ног до головы в светлом. На меня никто не обращал внимания. Все принимали мою помощь как нечто должное. И это позволяло мне всех разглядывать, изучать выставочное хозяйство. Лезть с вопросами я не решался.
В основном это была обычная церковная утварь, какую можно увидеть в церковных лавках. Штампованные иконы, клееные, на дощечках, и даже шитые. Само шитье – подобие плащаниц или хоругвей, но вряд ли оригиналы, скорее всё та же мануфактура с каких-то церковных фабрик. Здесь же лампадные чаши разных цветов. Подсвечники, цветные календари, аудио-диски, книги и некоторые на французском и английском языках, хотя по виду, по обложке, изданные, конечно, не в Европе.