Ловец

Медведева Анастасия

— Даже не думай, — отрезает Чону.

— Она хорошенькая. Я тоже. Уверен, мы друг другу понравимся, — самодовольно замечает голос.

— Ты как ее своей семье представлять будешь? — прямо спрашивает молодой человек, поднимаясь с кресла.

— Вот еще! С чего ты взял, что у нас все может так далеко зайти?.. А если и зайдет… То вряд ли это станет проблемой. В моем-то случае… — фыркает голос.

— Твоя мать никогда не допустит романа с иностранкой. Тем более — с иностранкой без связей.

— Твоя, к слову, тоже этого не допустит, —

замечает голос, — в моем случае есть хотя бы призрак возможности — если я пообещаю прийти в компанию и бросить все свои пристрастия. Ну, на крайняк скажу, что я — гей, и притворяться натуралом могу только с красавицей из далекой и загадочной России… А вот в твоем случае, да при условии, что ты теперь — единственный наследник…

— Я не хочу об этом говорить, — отрезает Чону и быстро прощается.

Затем подхватывает куртку с вешалки и достает из кармана маску-респиратор. Смотрит в зеркало, висящее в прихожей.

Он не думал о серьезных отношениях. И не думал, что кто-то сможет заставить его размышлять об этом. И уж тем более — он не думал, что такая девушка может появиться в его жизни.

Но теперь, вспоминая хрупкую красавицу с большими серьезными глазами… он не хотел даже представлять себе, что однажды не сможет увидеть ее или заговорить с ней.

— Это может стать проблемой, — чуть нахмурившись и отведя взгляд от зеркала, произносит Чону и выходит из квартиры.

Он знал нравы своих родителей. И он знал, какая ответственность лежит на нем с тех пор, как не стало брата.

Их отношения не должны стать очередным ударом для его семьи.

***

— Я зайду в кафе, — отвечаю Геннадию Юрьевичу, спускаясь к входной двери подъезда, — да-да, я в курсе, что у меня сегодня выходной, но это дело — срочное. Хорошо, я подожду, когда вы подъедете, — отключаюсь и выхожу во двор…

Сталкиваясь нос к носу с Динь-динь.

— Привет, — произносит подруга.

— Здравствуй, — здороваясь, почему-то начиная чувствовать рядом с ней неловкость.

— Я ненадолго. Думала зайти, чаю попить, — отводя взгляд, отвечает Дина.

Опускаю взгляд на пакет в ее руках. Кажется, там торт, не меньше.

— Дина, мне очень приятно, что ты решила прийти в гости… но сейчас мне нужно идти в кафе, — поджимая губы, поясняю.

— Ты же не работаешь сегодня? — хмурится та.

— Та права, но у меня есть одно дело… я вернусь где-то через час… — достаю ключи из кармана, — если хочешь, то можешь подождать меня внутри…

— Нет, я зайду попозже, — отступает Дина, вновь отводя взгляд.

— Все в порядке. Я тебе доверяю, — произношу, почему-то тоже глядя в пол.

— Я… думаю, мне понадобится время, чтобы вернуть твое доверие… Я много размышляла… И пришла к тому, что была не просто «не права»… я вела себя, как дура. Мне стыдно. И я не хочу, чтобы это было между нами… — пытаясь найти слова, поясняет Дина.

— Это…

— Я

бы вырезала этот момент из нашей истории — если бы смогла. Но у меня нет таких способностей. Так что придется потихоньку возвращать былые отношения и работать над собой. Это моя вина, что я не относилась серьезно к тому, как ты живешь… в смысле… к твоему образу жизни. Я не очень понимала, какая огромная пропасть образовалась между нами за эти три года — даже при том, что ты рассказывала мне обо всех своих приключениях. Ты уже не та Стася, что училась со мной в школе… а я, кажется, все та же Дина, что и три года назад. И я не знаю, как догнать тебя…

— Не уверена, что ты отнесешься к моим словам правильно… но, думаю, тебе не стоит догонять меня. Мы из разных миров — при том, что живем в одном городе. И мой мир… он не такой дружелюбный.

— Да, я уже поняла, насколько сглупила, когда решила пойти вместе с тем человеком, — кивает Дина, накручивая ручку от пакета на палец, — И какой идиоткой была, когда начала выкладывать ему всю информацию… Но я не соображала, насколько опасна была ситуация! Я даже мысли не допускала, что могу кому-то всем этим навредить!.. Может, мне стоит попробовать жить отдельно от родителей?.. — в итоге, слегка бессвязно заканчивает она.

— Ответственности можно научиться и под родительским крылом, — не соглашаюсь я, тут же вспомнив папу и затосковав по былым временам, — Я думаю, нам нужно сесть и поговорить обо всем… Давай, устроим посиделки — в воскресенье? Как раньше?

— Торт к тому моменту испортится, — кисло замечает Динь-динь.

— Я куплю новый. В клубе меня теперь рассчитывают каждые две недели, так что с деньгами проблем не будет, — мягко отвечаю, глядя на нее.

— Ас этим что делать? — подруга приподнимает пакет.

— Съешь с родителями; думаю, им будет приятно твое внимание, — предлагаю с легкой улыбкой.

— Ладно… — протягивает Динь-динь и машет мне рукой.

Я машу в ответ и ухожу к воротам — они как раз были открыты для въезжающей машины.

На сердце ощущаю легкость… хорошо, что мы поговорили. Не уверена, что наша дружба сможет стать такой, как прежде — в одну воду дважды не входят… Но попытаться наладить отношения — точно не помешает.

Пороть горячку могут позволить себе только очень расточительные люди.

***

Когда сворачиваю в переулок, то машинально ускоряю шаг: давно я здесь не ходила. Но пора брать себя в руки. Идти в обход, по главной дороге — это терять время, а Геннадий Юрьевич доедет до кафе за пятнадцать минут… не стоит заставлять его ждать. Да и кто теперь может напасть на меня? Лину это делать не за чем, у него сейчас своих забот навалом, а тот мужчина в костюме… кажется, они с Чону успели о чем-то договориться.

— Когда будешь звонить, найди укромное место, куда сможешь отойти, — неожиданно произносит рядом кареглазый разрушитель моей нервной системы.