Ловелас

Федорова Любовь

Май ходил вокруг них. Он отдал им свой нарядный камзол, и они укрылись им вдвоем. Юный Максимилиан сидел, как на иголках, и время от времени порывался грызть ногти. Тогда колдунья пихала его локтем в бок. Она, в отличии от своего возлюбленного, присутствия духа не теряла. Папаше, должно быть, трудновато было все это время держать ее на привязи.

– Я всегда соблюдала обычаи Цеха, хотя меня туда не принимали. Я ожидала, что ко мне относится будут так же.

– Не затем мы на свет родимся, чтоб видеть только то, чего

ожидали, пробормотал Май.

Колдунья потрясла головой.

– Они не имели права!

Мысль эта не давала ей покоя.

– Ну-ну, - сказал Май.

– Колдуну нельзя выступать против человека, лишенного магической Силы! На бой вызывают только равного!.. Преступников должны наказать они сами. Я победила пятерых из них, но я победила в поединке, честно. Никто не имел права так со мной поступать!

– Ах, Боже мой!
– Май сделал резкий поворот у нее за спиной и пошел в обратную сторону.
– И это рассуждает де... женщина, враги которой готовы были расстаться с жизнью, лишь бы ее погубить! А если тот, кто переместил нас всех сюда, не принадлежит к колдовскому Цеху? С какой стати он станет считаться с цеховыми правилами?

– Все колдуны Северного берега принадлежат к Цеху, а других здесь нет, - убежденно сказала колдунья.

– А ты сама?

– Я - другое дело. Отец хотел, чтобы я приносила пользу городу.
– Она помолчала и добавила: - А я хотела другого.

Май потер лоб. Должно быть, он вовсе разочаровался в жизни, раз начал спорить с женщиной. Переубедить колдунью было невозможно. Май сказал:

– Ну да. И в результате ни ты, ни он не получили того, что хотели. Неужели Цех настолько неколебим и прочен, что в нем нет ни отступников, ни изгнанников, вынужденных скрываться из-за нарушенных ими законов?

– Нарушивших правила Цех лишает Силы, - упрямо сказала колдунья. Или их убивают. _Я же знаю_.

Маю ничего не оставалось, кроме как пожать плечами. Скорее всего, тот, кто расставил эти сети, не заставит себя долго ждать и объявится в самое ближайшее время.

– Посмотрим, - сказал Май.

Сначала догорел и погас один факел, за ним - другой. В темноте колдунья захлюпала носом. Потом к ней присоединился ее приятель. Май и хотел бы им помочь чем-то, да самому ему нужна была помощь. К тому же, они оба ему изрядно надоели. Если б в его воле было выбирать себе спутников в приключения, он бы выбрал не таких. Поэтому он молча ходил кругами, пока совсем не устали ноги. Тогда он сел на солому и, сидя, заснул.

В начале девятого утра сверху загрохотал и заскрипел подъемный механизм, и в каменную яму опустилась на цепях ненадежного вида досчатая площадка. Пленников подняли наверх. Два молчаливых, деревенского вида стража провели их под арочными сводами погреба, где хранились огромные бочки с вином. Потом, через колоннаду во внутреннем дворе, по которой тек сладкий запах приготовляющейся где-то неподалеку

пищи, они попали на лесенку, ведущую в летние комнаты на верхний этаж, и в главные жилые помещения.

Хозяин замка - а они попали именно в замок, и не такой, как строят нынче, а замок древний, хоть и немного переделанный, чтоб скрыть почтенный возраст, - хозяин его был высок - чуть ли не с Мая ростом, довольно худощав, длинноволос, очень бледен, и, кроме того, верхнюю часть его лица скрывала маска с птичьим клювом на месте носа. Одет он был во все черное. Май смотрел на этого человека так и эдак. Несмотря на мужскую охотничью одежду, Маю казалось, что перед ним женщина. Грудь ее была великовата, чтоб ее можно было удачно прятать.

Маленькая колдунья смотрела на создтеля мышеловки круглыми глазами. Она чувствовала. Май тоже чувствовал. Ветерок магической силы летал вокруг него, словно ощупывая, что за нежданный улов попал в сети. Наконец, изучение прекратилось. Май поправил свои растрепанные волосы и, со старательно напущенным равнодушием, поклонился.

– Итак, который из вас был с ней?
– голос вопрошавшего был нарочито груб, рука в перчатке ткнула в сторону колдуньи. Бывшей колдуньи. Настоящей колдуньей, как Май уже понял, сейчас здесь была другая. Да и вопрос был излишен. И так все ясно.

Испуганный Максимилиан, переминаясь ногами в сползших чулках по выстланному камышом полу, пробормотал что-то не очень ясное насчет себя, про то, что он на три года младше Маддалены и вообще еще несовершеннолетний.

Май сейчас очень не завидовал ему. Он представил, как бы выглядел сам, окажись он на его месте, и втайне радовался, что мальчик его опередил. Нехорошо это - без штанов попадать в такие передряги. Большой удар по самолюбию...

Затем внимание загадочного хозяина вновь обратилось к Маю.

Май выдержал взгляд, сохраняя достоинство - тот капитал, кроме которого ничем в этой жизни не владел. Ему не нравилось, когда его меряли _таким_ взглядом. Да и кому понравилось бы. Тем не менее, он чуть улыбнулся. Он был вежливым человеком.

Щеки замковой колдуньи вспыхнули - это Май увидел и под маской.

Она сняла перчатку и показала ему свою руку, на кончике среднего пальца которой светилось пятнышко голубоватого огня.

– Ты _видишь_?
– спросила она.

Ипполит Май кивнул.

– _Почему_ ты видишь?

Он ответил спокойно. В конце концов, несмотря на явную неудачность собственного Дара, тайны из него он не делал ни перед кем и никогда, - ну, разве что для успеха какого-то важного дела.

– В моем роду были ясновидцы. Предсказатели будущего.

– Ты можешь предсказывать будещее?

Это было произнесено так, что Май удивился. Она хотела знать будещее? Зачем ей это?

Май пожал плечами. Он вынужден был разочаровать ее тем, что и на этот раз сказал правду: