Ловушка для Ангела

Дмитриева Марина

Жалко, не осталось нашей с Варькой любимой качели. Мы на ней часами могли раскачиваться туда-сюда, делясь своими маленькими девчачьими тайнами. От моей прежней счастливой жизни ничего не осталось… Как, впрочем, и от меня. Переломанные, перетоптанные, поруганные остатки некогда светлой девушки. Как я еще живу?! Зачем?!

Железная дверь подъезда открылась, из дома вышла моя подружка детства.

Варька, Варенька, милая моя подруженька! Она похорошела за то время, что я отсутствовала, выглядела очень стильно в ладно охватывающем ее стройную фигуру

темно-зеленом жакете и строгой черной юбке. Интересно, а Варя узнает меня в этой бледной повзрослевшей тени былой Ангелины Нестеровой. Прошло четыре года, а кажется, словно полвека, целая пропасть отделяет меня от прежней жизни. Её не перепрыгнуть, даже разбежавшись со всей силы.

— Варя, — позвала тихонько я, приподнявшись со скамейки.

— Лина!

Подружка подошла ближе, внимательно вгляделась в мое осунувшееся лицо. Выгляжу я, наверное, ужасно, краше в гроб кладут.

— Варь, как ты живешь, замуж еще не вышла?

— Да ну их, парней, одни мамочкины сыночки попадаются. А как ты, Лина?

А я никак… меня нет, есть бьющийся в постоянной душевной боли комочек человеческой плоти.

Слезы побежали по щекам.

— Варя, мне очень-очень плохо и некуда идти.

— Да что с тобой случилось такое?

— Знаешь, я хочу к нему…

— Кому, Лина?

— Моему Андрею, но он меня прогнал.

— Линка, любовная трагедия, как я тебя понимаю, сама совсем недавно с одним ослом рассталась. Ничего, помиритесь еще.

Если бы всё было так просто…

— Он считает меня очень плохой.

— Лин, как можно считать тебе плохой. Ты же Ангел.

Горькая улыбка скривила мои губы. И вспомнились слова одной песни.

«А мы не ангелы, парень!

Нет, мы не ангелы.

Темные твари, и сорваны планки нам.

Если нас спросят,

Чего мы хотели бы?

Мы бы взлетели,

Мы бы взлетели…

Мы не ангелы, парень!

Нет, мы не ангелы.»

— Он поймет, что ошибался, и вы помиритесь.

Если бы всё было так просто… Уж сама не знаю, плохая я или хорошая.

— Ты, наверное, на работу спешишь, Варь?

Подруга детства посмотрела на часы в своём мобильном телефоне, скривилась.

— Если честно, уже опаздываю.

— Варь, а можно я у тебя поживу немного.

Конечно, моя просьба выглядела навязчивой, совершенно беспардонной, мы ведь не виделись четыре года, я безжалостно прервала любое общение со всеми знакомыми мне людьми, просто не хотела, чтобы они видели, кем я стала, точнее, во что меня превратили. И теперь такая неуместная просьба. Слезы еще сильнее побежали по щекам.

— Лин, Линочка, не плачь. В чем вопрос, живи, сколько хочешь. Я сейчас позвоню на работу, отпрошусь, меня заменят.

Варька немного отошла, чтобы спокойно поговорить с начальством.

А я подняла вверх глаза, кажется, день обещает быть хорошим, солнечным и безоблачным. Странно, у меня на душе такой непроглядный мрак, а тут такая яркость, с

буйством весенних красок.

— Всё, пойдем, Линка-Перелинка! Расскажешь мне про своего Андрея, что за нахал посмел обидеть Ангела.

— С-сначала я его обидела.

Смертельно, навсегда, с его принципиальностью разве он сможет простить.

«Скажи мне его имя, и я все прощу тебе: свою поломанную жизнь, четыре года и почти шесть месяцев, проведенных в тюрьме, ровно одна тысяча шестьсот тридцать девять дней и ночей, когда я скучал по своим родным, все миллионы, которые потерял».

Как мне хотелось тогда поверить Андрею. Но я побоялась… Ведь правда так фантастически звучит, а самое главное, может привести к тяжелым, даже смертельным последствиям.

В нашем доме не было лифта, пришлось подниматься по лестничной площадке пешком. На третьем этаже невольно приостановилась. Тут давно уже живут другие люди, Лина, только дверь осталась прежней — коричневая с красивыми, выпуклыми на металле, классическими линиями. Сейчас, кажется, достанешь ключи и…

— Там живет очень хорошая семья: мама, папа и трое очаровательных детишек, — прервала мои размышления Варька.

— Они, наверно, сделали ремонт.

Смирись, Ангел, ничего не осталось от твоей прежней жизни.

— Наверно, я не заходила к ним в гости. Лин, а помнишь соседа с квартиры напротив?

Тело мгновенно напряглось, скрутилось в сильнейшем приступе отвращения. Тошнота подступила к горлу.

— П-помню.

— Вот так живешь и не знаешь, что рядом такая сволочь обитает. Представляешь, он изнасиловал девчонку шестнадцатилетнюю из соседнего подъезда. Белобрысенькая такая, худенькая, на тебя чем-то неуловимо похожа. Заманил её к себе в квартиру, да издевался почти целый день… Его посадили на восемь лет, а на зоне он повесился. Люди говорят, что его там опустили, вот и не выдержал мужик.

— Он не мужик, — зло прошипела я. — Гнида, таким надо сразу яйца отрезать.

— Ой, Лина, прости… — замялась Варька. — Я понимаю, для тебя любые упоминания о таком мучительны.

— Н-ничего…

Ничего-то ты, Варька, не понимаешь.

* * *

— Дмитрий Константинович, нужно срочно установить наблюдение за Нестеровым Даниилом, а еще, на всякий случай, подружкой Ангелины Варей Кабловой.

Частный детектив нахмурился.

— Я думал, вы уже нашли ту девушку.

Смущенно опустил глаза. Нашел, а потом потерял, точнее, сам прогнал своего Ангела. Слепой неуравновешенный кретин.

— Это неважно, — отрезал я, — установите наблюдение. Также желательно узнать, где похоронены её родственники, она может объявиться там.

— Андрей Тимурович, вы предлагаете моим ребятам постоянно торчать на кладбище?

— Нет, не постоянно, а только в часы его работы. На ночь, кажется, кладбища закрывают.

— А что по расследованию дела банкротства вашей компании? Вы обещали изучить собранный материал и сказать, в каком направлении двигаться дальше.