Ловушка для химеры
Шрифт:
– Нас учат намного серьезнее, чем в похожих Школах. По уровню знаний мы уступаем разве что Университету, и то - не много. Это должно что-то значить.
– И что же это, по-вашему, значит, миледи. У вас ведь есть предположения? Было бы любопытно их выслушать.
– Здесь готовят не просто магов и ведьм на непыльные должности. Для этого достаточно обучить контролю, чтобы не натворили бед, и дать пару - тройку десятков базовых заклинаний и защит. А у нас боевка - очень плотно, языки, этикет и танцы, законы разных стран, политический и экономический анализ...
– И какие выводы вы из этого делаете, моя герцогиня?
"Моя герцогиня"... Так обращались к хозяйке, супруге сеньора. Выходит, Эшери доверяет Скорпиону.
– Я думаю, директор Лествидж, вы здесь куете невидимый щит Империи, - уверенно предположила Келли.
– Разведка и контрразведка. Так?
– Ваши баллы вполне заслужены, - Скорпион быстро улыбнулся, - все готово, миледи. Позвольте вас проводить и... мои поздравления и капля зависти милорду.
Она не нашлась с ответом - зеркало потемнело и Келли шагнула вглубь.
...В спальне Кота был растоплен камин. Значит, он и в самом деле ждал. Арнели жаловалась, что сын частенько прогоняет слугу с огнивом даже зимой и в лютый холод ночует в нетопленной комнате. Говорит - так ему лучше спится.
Девушка с любопытством огляделась. Здесь она никогда не была. Даже после помолвки, когда Кот показывал ей замок, он продемонстрировал все, даже кухню, кладовые, оружейную и винный погреб... кроме хозяйской спальни. Тогда Кел не придала этому значения, а сейчас подумала - он ведь, наверняка, как и Скорпион, работает допоздна, и в этой комнате, если присмотреться, найдется куча вещей, которых посторонним видеть не нужно.
Значит, она уже не посторонняя?
А здесь хорошо. Комната небольшая, вытянутая. Постель спрятана в альков, а на виду маленький секретер, заваленный книгами... Похоже, слишком маленький. Кресло, в которое так и тянет присесть. Магический светильник. И большое, решетчатое окно с одной рамой...
– После Кайоры я не слишком люблю жару.
Кел неторопливо обернулась.
Нет, не ждал! Иначе, встретил бы как добропорядочный милорд - в халате. А не вот так: в сорочке, бриджах и босиком, зато с двумя метательными ножами на поясе. Он и в собственной спальне вооружен?
В волнении Келли, вместо того, чтобы развязать ленты плаща, наоборот затянула их слишком сильно. Дернула раз, другой... Выдохнула.
– Это безнадежно! Дай нож.
– Разреши помочь, - его тонким пальцам ленты уступили сразу, не поломавшись даже для приличия.
– Как тебе это удается?
– удивилась Кел.
– Просто не тороплюсь. И не слишком коротко стригу ногти, - Эшери подмигнул, - Я же кот, у меня должны быть когти.
Сквозь пол провалиться не получится, гнилых полов в замке нет. Но пути назад тоже нет. Она сама отрезала себе все возможности для маневра, выбрав наряд, который не оставлял места для сомнений. И он это понял. Сразу, как только снял с нее плащ.
– Решила не ждать?
– Чего?
– Храма. Белых лент. Пышного бала.
– Мне завтра в "поле". Почти в бой.
– Хорошо, - как-то очень просто, по-семейному, согласился Эшери, - тогда давай хоть что-то сделаем как нужно. По обычаю.
Келли, не отрываясь, смотрела, как узкая ладонь опускается к ножнам, освобождает - и протягивает ей легкий кинжал, рукоятью вперед. Она оказалась удобной, но тяжеловатой, а сама сталь тонкой и отливала в синеву. Нож не для метания.
– Осторожнее. Лезвие не трогай.
– Только не говори, что там яд.
– Конечно, нет. Зачем? Просто очень острый.
Кот повернулся к ней спиной, встав так, чтобы наверняка не видеть ее отражения ни в зеркале, ни в окне. Случайно? Да нет, это его убийственная честность... Волосы, чуть длиннее, чем диктовала мода, небрежно стянуты в хвост тонким кожаным ремешком и уже разлохматились к вечеру.
А ведь она их сейчас коснется, чтобы приподнять. Возьмет в руку... Иногда от одной мысли может стать жарко!
– А если я тебя случайно поцарапаю?
Резкий выдох в ответ и тихое...
– Ничего страшного.
Айшерский шелк... не очень-то его разрежешь, плотный. Но ткань поддалась удивительно легко, по воротнику и вниз. Выходит, нож и в самом деле острее бритвы. Кел поежилась, рука невольно дрогнула и... не порезала, конечно, но слегка, острием уколола спину Монтреза.
Кел испугалась. А в следующее мгновение стало еще страшнее - Золотой Кот, волей Богов - ее супруг, мощно вздрогнул всем телом и немного, слегка, но - специально, в этом нельзя было ошибиться - подался назад. На нож, углубляя рану. Кипенно-белый шелк окрасился красным.
Келли взвизгнула, разжала пальцы и торопливо отскочила на несколько шагов. Нож со стуком упал на пол.
– Ну вот, - огорчился Кот, - напугал... Надо было поговорить сначала. Думал, что удержусь, но ты так часто дышала в спину. Если это не провокация, то, теряюсь в догадках, что еще можно так назвать.
Он подобрал нож и только потом сдернул остатки безнадежно испорченной рубашки и бросил в угол.
– Кот, я чего-то о тебе не знаю?
– резко спросила она.
– Из того, что мне нужно знать.
– Какая... аккуратная формулировка.
Он подал ей руку, подвел к креслу, а сам опустился на пол. Не как Росомаха, в "цевию", а на согнутые колени. Заглянул в глаза - сейчас они были на одной линии. Предложил:
– Спрашивай.
– Ты... любишь, когда больно?
– чудовищное предположение, но ничего другого на ум не шло.
– Не совсем так. Рваные раны и сломанные кости не доставляют мне никакого удовольствия. А когда меня пытаются ударить... в общем, лучше этого не делать даже в шутку. Мои рефлексы, скажем так, не безобидны.