Ловушка для Лиса
Шрифт:
— Разве вы не с самого начала работали с отцом? — не отступал Гилберт.
— Вовсе нет, — покачала она головой. — Всем ведали он и Питер. Я начала с самых азов, прибавила она поспешно, — но к тому времени, когда я уже была готова принять на себя дела, с отцом случился сердечный приступ, и…
— И вас бросили на самую глубину, — договорил за нее Гилберт. — Бедная девочка.
— Но я выплыла! — сверкнула глазами Каролина и тут же рассмеялась. — Извините, это мое больное место. Не терплю мужчин, которые
— Я так вовсе не считаю, — сказал Гилберт, остро сознавая всю иронию этих слов. Если бы Каролина не была такой сильной и удачливой, ему проще было бы поверить в ее невиновность.
Неужели она лжет о своих отношениях с отцом? Гилберт чуял, что это не так. И чем больше он размышлял над рассказом Каролины, тем больше крепла его уверенность в том, что Освальд Хейден, ученый с безупречной внешне репутацией, не рассказал бы о своем преступлении никому, даже собственной дочери.
Волна облегчения, смешанного со стыдом, захлестнула Гилберта, и с нею пришла безудержная радость.
— Каролина… — начал он и осекся, увидев подошедшего официанта. Тот вежливо обратился к Каролине и сказал, что ей звонят.
— Извините, — промотала девушка Гилберту и последовала за официантом.
Когда она вернулась к столику с побледневшим лицом, Гилберт сразу заметил это.
— Что случилось? — с беспокойством поинтересовался он, вдруг заподозрив, что им вряд ли удастся поужинать.
— Мне очень жаль, но… — опечаленно произнесла Каролина.
Он успокаивающе вскинул руку:
— Понимаю. Дело есть дело. Надеюсь, ничего серьезного?
— Боюсь, что это не так. В оранжерее номер восемь вышло из-под контроля освещение. Должно быть, неполадки с электричеством.
— Ну, это не так уж страшно, — сочувственно заметил Гилберт, и они направились к выходу.
— Дело в том, что в этой оранжерее находятся орхидеи, очень чувствительные к освещению, и среди них полным-полно уже раскрывшихся цветов. Если они получат слишком много света, то просто погибнут, — на ходу объясняла Каролина.
— Похоже, моему боссу грозит выплата солидной страховки, — ухмыльнулся Гилберт, распахивая перед ней дверцу машины.
— Напрашиваетесь на приглашение? — поддразнила она, застегивая ремень безопасности.
— А вы как думали?
Когда они прибыли в «Мир орхидей», работа в восьмой оранжерее уже кипела. Том Картер, один из ботаников, был уже на месте и отдавал приказания бригаде ремонтников.
— Надеюсь, они не забыли закрыть дверь, — с досадой пробормотала Каролина.
— Я тоже, — сказал Гилберт, заперев машину и сунув ключи в карман. — Резкие перепады температур губительны для орхидей. — Хотя он никогда не разделял пылкого пристрастия отца к ботанике, но с детства запомнил
Гилберт не заметил, что Каролина мимоходом удивленно глянула на него. Насколько ей было известно, страховые инспекторы ничего не смыслят в орхидеях. Как видно, за время пребывания на Лаоми Берт кое-что почитал о них.
Едва они вошли в оранжерею, как навстречу, сияя улыбкой, поспешил коренастый толстый человечек, сильно смахивавший на гнома.
— Мисс Хейден! А мы тут развлекаемся, как видите.
— Привет, Том. Как дела? — добродушно спросила Каролина.
Гилберт часто видел, как начальники при малейшей неприятности с удовольствием спускают собак на подчиненных, но за Каролиной такого, судя по всему, не водилось. И теперь его это почему-то не удивляло.
— Ложная тревога, — успокоил ее ботаник. — Свет был слишком яркий, но это уже исправили. К счастью, охранник во время вечернего обхода вовремя заметил неладное и сразу же сообщил об этом своему начальнику, а тот позвонил мне.
— Отлично. Он и мне позвонил. Должна сказать, я здорово переволновалась, — заметила Каролина, глядя, как ремонтники, обливаясь потом, гуськом выходят из оранжереи. По пути все они, как один, беззастенчиво пялились на Каролину.
Том Картер усмехнулся, лишь сейчас заметив, как шикарно выглядит его хозяйка. Он окинул быстрым взглядом ее элегантного спутника, который до сих пор не проронил ни слова, и мысленно скомандовал себе отход.
— Ну что ж, я, пожалуй, пойду. О детишках я позаботился, — прибавил он, кивком указав на цветущие орхидеи, — а жена не ляжет спать, покуда я не вернусь. Спокойной ночи, мисс Хейден.
— Спокойной ночи.
И в одно мгновение оранжерея, только что кипевшая жизнью, опустела и притихла.
— Уф! — Каролина провела ладонью по влажному от пота лицу. — Ну и жара здесь!
Гилберт, не сводивший глаз с капелек пота, которые блестели над ее верхней губой, судорожно сглотнул. Желание проснулось в нем с невиданной доселе силой, и он торопливо отвернулся.
— Как красиво, — заметил он, кивнув на помост, где буйно цвели вишнево-алые орхидеи.
— Да, — задумчиво отозвалась Каролина. — Они просто красавицы, правда? Этот сорт называется «Венера».
Гилберт это и сам знал.
— Но ты еще красивее, — тихо сказал он, обернувшись к Каролине.
В оранжерее стоял полумрак, пронизанный влажным, почти нестерпимым жаром. Аромат орхидей пьянил и кружил голову, а их лепестки мерцали сочными цветовыми пятнами — лиловыми, оранжевыми, алыми.
Каролина чуть покачнулась на каблуках. Должно быть, это из-за жары, подумала она и миг спустя оказалась в объятиях Берта. Он впился неистовым поцелуем в ее губы, сильными руками сминая шуршащий атлас нарядного платья.