Ловушка для Максимуса Клайда книга 2
Шрифт:
– Она для меня ближе и роднее матери стала, - вытирая глаза платочком, говорила Валентина.
– А что ваша мама вам не помогает? – спросила её Милана.
– Так она у меня уже старенькая, ей 70 лет. Ей уже самой помогать впору.
– А ваш отец? – продолжала допытываться Лана.
– Отец умер 10 лет назад.
– А сколько ему было лет? – это уже мне стало интересно.
– Шестьдесят пять.
– То есть, он был на пять лет старше вашей мамы?
– Да.
– А почему он так рано умер? – спросил я.
– Вы разве не
– Да что вы говорите? А с чем это связано?
– Я, когда лечением сына занималась, то насмотрелась на нашу систему здравоохранения. Я не буду вам много говорить и приводить примеры. Я процитирую получившее широкую известность высказывание одного нашего детского врача. Он сказал: "В списке задач, которые ставит перед собой наше министерство здравоохранения, лечение людей не значится".
– Как это? – спросила Лана.
– А вот так. Свою главную задачу они видят в зарабатывании денег.
– Сильно сказано, - заметил я.
– О чём и говорю. Теперь понятно, почему сложные заболевания у наших детей приходится лечить за границей, а деньги на лечение собирать у граждан России через множество благотворительных фондов с помощью СМИ, действуя по принципу: "с миру по нитке – бедному рубаха".
Я задумался и наметил себе при случае ознакомиться с этим вопросом более подробно.
Валя в очередной раз ушла искать своего сына и на некоторое время мы с Миланой остались наедине.
– Ты до Владика едешь? – спросила Лана.
– Да, откуда узнала?
– Мне проводница сказала.
– Понятно, - протянул я.
– Ты по жизни, чем занимаешься? – прозвучал неожиданный для меня вопрос.
Я задумался, судорожно ищи ответ:
– Вообще-то я студент, - сказал я, - учусь в МГУ на факультете филологии, изучаю иностранные языки и литературу.
– А какие языки ты изучаешь?
– Английский, немецкий и французский.
– Ты на каком курсе учишься?
– На третьем.
– А какой язык у тебя основной?
– Все три языка, что я тебе перечислил у меня основные.
– А дополнительные языки изучаешь?
– Немного говорю на польском и неплохо знаю украинский.
– Класс! А зачем ты едешь во Владик?
– Понимаешь, я взял академический отпуск, чтобы попутешествовать. Обратно хочу вернуться морским путём, если удастся найти подходящий круиз. Хочу побывать в странах юго-восточной Азии, в Индии, обогнуть Африку, затем сплавать в Америку и попутешествовать там. Если удастся, то заглянуть в Австралию и Новую Зеландию.
– Значит у тебя богатые предки, - заключила она, выслушав мой спич о путешествии. Вопрос был риторическим, поэтому я не стал на него отвечать.
– А ты чем занимаешься? – вернул я ей её же вопрос.
– А я в консерватории учусь, на отделении музыковедения.
– Это круто, - польстил я ей.
– Понимаешь, у меня абсолютный слух и я занималась скрипкой. Но однажды я поняла, что скрипачки
Милана помолчала, потом с явной горечью добавила к сказанному:
– Одни будут вести концертную деятельность, находясь в центре музыкальных событий, другие – выступать на театральных подмостках или на худой конец сидеть в оркестровой яме и творить эту самую музыку, в то время, как третьи, навроде меня, о музыке будут только говорить или писать.
У меня совсем недавно был положительный опыт по укреплению голосовых связок. Почему бы и не повторить его? Сказано – сделано, я вытащил из памяти тот самый целительский конструкт, отправил на повторную диагностику свой магический диагност, дав ему целенаправленно задание, исследовать голосовые связки и выработать рекомендации по их усилению.
В результате потребовалось внести одно несущественное изменение в имеющийся у меня целительский конструкт и я, собрав его и запитав энергией, загрузил в ауру Миланы. Пять минут работы и всё было закончено.
– Милана, а спой для меня, пожалуйста, что-нибудь?
– Что тебе спеть?
– Да что хочешь.
Милана задумалась и вдруг запела какой-то неизвестный мне романс. Спев одну фразу, она изумлённо подняла бровь и сказала:
– Что это со мной? Максим, кажется, у меня мутация была, а теперь закончилась. Такое редко, но иногда бывает и с девушками.
Она снова запела, теперь уже арию из оперы. Она встала и, прижав руки к груди, вдруг запела на полную мощь своего голоса. Дверь нашего купе открылась и обернувшись, мы увидели в коридоре кучу народа.
Поскольку Милана замолчала, её стали просить спеть ещё что-нибудь. В результате, Милана продолжила петь свои арии ещё в течение получаса, пока мы не прибыли в Шарью, где поезд стоял 15 минут.
Я поинтересовался у нашей проводницы, где пассажиры её вагона получают горячую пищу. Жанна, так её звали, ответила, что горячую пищу можно получить в вагоне-ресторане, расположенным между 7-м и 8-м вагонами или заказывать у неё заранее. У неё есть сухие обеды, достаточно залить коробочку горячей водой и получить горячее блюдо. Просто, дёшево и сытно. Если хотите дорого и заморочено, то прошу в вагон-ресторан.
Вскоре мы с Миланой смогли оценить горячие блюда, заказанные у нашей проводницы. У меня в стазис-кармане были готовые горячие блюда, которые я закупал в Москве в ресторанах, но я не мог ими воспользоваться, потому что не смог бы дать внятных объяснений, откуда взялось такое богатство.
Незаметно подошёл вечер, и поезд добрался до города Кирова. Неожиданно для нас с Миланой наши попутчики, Валя с сыном, вышли в Кирове. Когда я спросил её, что случилось, то она ответила, что прежде, чем везти сына в Екатеринбург она должна показать его лечащему врачу.