Ловушка для повесы
Шрифт:
— Хорошо, — с достоинством произнесла она.
Побежденная, она опустилась на диван и следующие полчаса выслушивала россказни Майкла и Грегори, их смех и обмен остротами и оскорблениями. Ей было странно, что они ведут себя так, будто они ее старые друзья и сидят с ней вместе в таверне за кружкой пива. И конечно, ее очень отвлекало то, что рядом с ней сидел Коннор. Его рука лежала на спинке диванчика, и его пальцы время от времени касались ее шеи или играли с выбившимся из прически локоном. Его прикосновения вызывали в ее теле
Аделаида замерла и постаралась сосредоточить внимание на разговоре. Она узнала, что Грегори был третьим сыном разорившегося ювелира-ирландца, а Майкл родился в семье потомственных слуг видного английского семейства и в десять лет осиротел. Они встретились, будучи матросами на торговом корабле во время особенно тяжелого рейса из Лондона в Америку, и договорились объединить свои средства, чтобы заняться делом в Бостоне.
— Каким делом? — поинтересовалась Аделаида.
Майкл криво усмехнулся:
— Мы стали... можно сказать... ценителями изящных искусств.
— Вы торговали предметами искусства?
— Да, — кивнул Грегори. — Но вы не сочли бы нас удачливыми предпринимателями, пока мы не встретили Коннора.
— Как вы с ним встретились?
— Не думаю, что... — прервал разговор Коннор, убирая руку со спинки диванчика.
— Поймал мальчишку, когда он пытался слямзить мой кошелек, — жизнерадостно объяснил Майкл.
— Что? — Она обернулась к Коннору. — Вы были карманным воришкой?
— Нет, я работал в доках... — Коннор заерзал на сиденье. Едва уловимое движение, но она почувствовала его. — Однако я мог обчистить карман или два, если подворачивался случай.
— И часто эти случаи подворачивались?
— Не слишком.
Пожалуй, на это откровение лучше было ответить молчанием.
Коннор снова передвинулся на диванчике.
— В общем, время от времени. У меня не было ни сноровки, ни достаточного опыта, чтобы чувствовать себя уверенно в подобной игре.
Майкл рассмеялся:
— Это точно! Я знавал ист-эндских шлюх, которым это удавалось лучше.
— Не забывай, что говоришь с леди, — промолвил Коннор и лишь потом посмотрел на Аделаиду. — Они заставили меня работать. За еду и жилье я бегал по поручениям. Позднее, когда я доказал, что мне можно доверять, они сделали меня своим партнером.
— В продаже предметов искусства?
Это звучало как-то не очень убедительно. Сбережений двух матросов не хватило бы на то, чтобы взяться за такое занятие... Да и Коннор не упоминал о своем интересе к искусству, когда она рассказала ему о художественных талантах Изабеллы.
— А какого рода искусством?..
Коннор поднялся на ноги.
— Уже становится поздно. Нам еще нужно отвезти вас домой. Джентльмены, прошу нас извинить.
Майкл с трудом выпростал свое крупное тело из кресла.
— Но мы только начали...
—
Мужчины прощались медленно, бормоча вежливые слова и едва волоча ноги по ковру.
— Интересную компанию вы поддерживаете, мистер Брайс.
— Они никого не хотели оскорбить, Аделаида...
— Неужели все, что произошло той ночью, сплошная ложь? — прервала она его.
Оправдания его друзей ее не интересовали. Она жаждала услышать объяснения Коннора. Это его извинения ей были нужны.
— Не совсем ложь, — уклончиво произнес Коннор. — Скорее это была хитрость. Тут есть разница.
Как ни напрягай воображение, назвать это извинением или объяснением было невозможно.
— Это точно. Хитрость подразумевает не одну ложь, а несколько.
— У меня не оставалось выбора, — терпеливо отвечал Коннор, — я только что вышел на свободу, а вы были на волосок от помолвки. Я счел, что у меня нет времени на традиционное ухаживание.
— Что ж, теперь мы этого никогда не узнаем. — Аделаида скрестила руки на груди. — Я хочу знать, что еще от меня скрыли. Что еще мне следует узнать?..
— Ничего. То есть... Ну-у... — Он одарил ее рассеянной улыбкой. — Возможно, я принял участие в предотвращении попытки кредиторов вашего брата захватить ваше наследство.
Сердце ее мгновенно болезненно подпрыгнуло.
— Была сделана попытка захватить мое наследство?
— А еще я постарался скрыть эту попытку от вас.
В ошеломленном молчании Аделаида переваривала эту тревожную новость.
Коннор вздернул плечо.
— Это... Понадобилось потерять одну-две бумаги... тут и там. Потянуть время до моего освобождения. Если бы вы утратили свое наследство, вы приложили бы все усилия, чтобы выйти замуж за сэра Роберта.
Несомненно, она бы так и поступила. Его резоны для вмешательства были весьма разумны... с точки зрения мужчины, твердо решившего украсть почти что невесту брата. Но не было никаких причин скрывать грозящую неприятность от нее. Никаких причин... за исключением желания защитить ее от тревог. Это было стремление поберечь ее. Поступок самонадеянный и неразумный, но безусловно свидетельствующий о проявлении заботы.
— Вам не следовало скрывать от меня сведения, касающиеся меня и моей семьи. Это было неправильно, и я не потерплю такого высокомерного поведения в будущем, — проговорила Аделаида, шмыгнув носом. Затем, одернув юбку, она, не поднимая глаз, промямлила: — Но я благодарю вас за участие и помощь.
— Всегда пожалуйста, — четко и ясно произнес Коннор.
Аделаида резко выпрямилась и возмущенно посмотрела на него.
— Вы категорически не способны принести извинения! Не так ли?
— Ну, не категорически. Нет. — Коннор задумчиво наморщил лоб, что вступило в резкое противоречие с искрами юмора, блеснувшими в зеленых глазах. — Признаваться в ошибке не мудро. Скорее подозрительно. Однако...