Ловушка для птички

Эклер Натали

Аккуратно отползаю и тихонечко встаю с кровати. Беру свои вещи и на цыпочках выхожу из комнаты. Одеваюсь уже на лестнице, там, где вчера мы с Никитой до слез хохотали из-за какой-то ерунды.

Несмотря на всю абсурдность ситуации, вечер получился хорошим. Но быть друзьями у нас с Гордиевским не получится. Мои чувства к нему никуда не делись. Все это время они как будто вызревали, а теперь разлились по венам и пьянят подобно выдержанному вину.

Я почти готова простить его и броситься в этот омут повторно. Но в этом нет никакого смысла. Он живет

в другой стране, у него там семья и карьера. Его всё устраивает и жизнь свою менять он не намерен. Перепихнуться пару раз со мной не прочь, но не более.

Так я не согласна. С ним или всё, или ничего.

Незаметно выхожу из дома и ошарашенно смотрю на пустой двор. Моей машины нет.

Шарю по карманам, ищу ключ. Его тоже нет. Наверное, Никита вывез мой фиатик на улицу, чтобы не компрометировать себя перед соседями. Выхожу через калитку, но и там его не нахожу. Остается только гараж под домом.

Возвращаюсь в дом. Для начала надо найти ключ, а потом вход в подземный паркинг.

— Доброе утро! — слышу, как только переступаю порог. — Куда ходила?

Глава 9

…я даже не пытаюсь сопротивляться…

От неожиданности я замираю в дверях. Не получилось ускользнуть незаметно.

Навстречу мне спускается бодро улыбающийся Гордиевский. Из одежды на нем только трикотажные шорты. Волосы слегка мокрые, на плече висит полотенце. Уже успел умыться и выглядит потрясающе.

Я же заспанная и лохматая. И в край растерянная.

— Доброе утро. А где моя машина? — прокашливаюсь и задаю вопрос, на который он никак не реагирует.

Подмигивает и проходит в кухню. Оттуда через спину кидает встречный:

— Кофе будешь?

— Буду. Куда ты дел машину? — иду за ним следом.

В лучах утреннего солнца в белоснежной кухне его подкаченное загорелое тело выглядит так прекрасно, что мои бесстыжие глаза прилипают к нему намертво. Пока он суетиться у кофемашины, я рассматриваю его как произведение искусства. Даже не пытаюсь скрывать восхищение. Стою посреди комнаты и откровенно пялюсь с приоткрытым ртом. Должно быть, выгляжу полной дурой.

— Ты же с молоком любишь? — игнорит мои вопросы о машине.

— Да, я люблю… — отвечаю со вздохом.

Не уверена, что говорю о кофе, любуясь его прессом.

— Есть капсулы с капучино. Сейчас сделаю, — сообщает радостно.

Интересно, что его так радует? Наличие разных кофейных капсул или мой поплывший взгляд? Не мог не заметить, с каким интересом его рассматриваю.

— Удивительно, но я не смогла найти свою машину, — говорю слегка заторможено.

— Сахара нет, — он на своей волне. — Зато есть шоколадные конфеты. Ты все так же любишь молочный? — он открывает коробку с ассорти.

— Ты ее куда-то перевез? — не унимаюсь.

— Готово! — он ставит чашки с кофе на столешницу и подмигивает, кивком приглашая подойти.

Я иду и пола под ногами не чувствую. Смотрю, как он улыбается, как берет в руки чашку с кофе, делает первый глоток, с наслаждением прикрывает на секунду

веки и снова улыбается. Смотрю, и в груди трепещет, а в животе знакомое тепло разрастается. Зачем же он такой красивый? Идеальный!

Делаю глоток и слегка трясу головой. Замутненное сознание немного проясняется. Надо быстро выпить кофе и бежать, пока не растеклась тут лужицей по дорогущему мрамору.

— Ключ от машины у тебя? — делаю очередной заход.

— Неожиданно вкусный кофе, скажи! — он протягивает мне конфету и пристально всматривается.

— Ты издеваешься?! — закипаю.

Кофе быстро бодрит и приводит в норму.

— Я? — смотрит в упор и делает шаг навстречу. — То есть ты приехала сюда ночью. Ты меня целовала. Мы пили вино и расслаблялись, потому что ты хотела трахаться, но боялась. Потом ты уснула, — забирает у меня чашку, отставляет в сторону и приближается еще ближе, — всю ночь лежала рядом голая, трогала меня, терлась и вздыхала, а утром решила по старинке сбежать. Все верно? — цедит вопрос, на который бессмысленно отвечать, но я киваю и нервно сглатываю.

Никита стискивает челюсть, прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Я шумно вдыхаю следом. Он делает рывок, подхватывает меня и усаживает на кухонный остров. Ойкнуть не успеваю, как оказывается между моих ног, кладет руки на поясницу и вжимает в свой фантастически красивый голый торс.

— Так кто из нас издевается? — горячим шепотом обжигает ложбинку между ключицами и влажно целует ее.

Это так неожиданно приятно, что я даже не пытаюсь сопротивляться, когда он задирает подол сарафана и раздвигает ноги шире. С тихим стоном выдыхаю и обнимаю его за плечи. Возвращаюсь в недавно прерванный сон. Мне остро нужно больше, чем горячие взгляды и осторожные ласки.

— О боже, — только и получается сказать, пока он губами ведёт вверх по шее.

Тело становится ватным, перед глазами всё плывёт.

— Ты попалась, Птичка, соскочить не выйдет. Машину увидишь после, — шепчет в ухо и легонько прихватывает зубами мочку.

Дышать становится сложно. Раз за разом хватаю ртом воздух и не могу полноценно вдохнуть. От недостатка кислорода голова идёт кругом.

— Мне нужно на работу, — лепечу, а сама поглаживаю его мускулистую спину, плечи, руки… Трогаю так нежно, что подушечки пальцев покалывают. — У меня ещё два проекта в работе, сегодня важная встреча с клиентом.

Гордиевский мотает головой и улыбается одними губами. Похотливые черти в его глазах уже пляшут канкан. Ни за что не отпустит. Если он так смотрит, то уже всё решил. И где меня трахнет, и в какой позе, и сколько раз. Трепыхаться бесполезно.

Утыкаюсь носом в основание теплой шеи и наконец нормально вдыхаю. Пряный аромат его кожи наполняет легкие, и по телу мощной волной несётся возбуждение. Ох уж эти его феромоны! Кажется, он производит их с целью лишать меня разума.

— В данный момент у тебя тоже встреча с клиентом, — говорит, стягивая с моего плеча бретельку сарафана. — Я всё ещё твой клиент, София.