Ловушка для птички
Шрифт:
Злюсь. Чудовищно злюсь! На неё? На него? На себя? Сам не понимаю.
Терапию она проходила, значит. Бывший муж так вытрепал нервы, что мозгоправ понадобился? Или это Дани постарался? А может, между этими двумя еще кто-то был?
Кроет от мысли, что она спала с другими. Знатно кроет! Собственничество, обида… Ревность? Хрен знает, что это за чувство, но мутит от него так, что в глазах темнеет.
А ведь никто из нас не обещал хранить верность. Сам я эти три года тоже не в монастыре провел.
После рождения Шурика очень старался стать примерным семьянином и наладить сексуальную
Пару раз отрывался с девочками из эскорта в Кракове, куда по-прежнему периодически летал, хотя и подумывал продать свою долю Гарику.
Отец настаивал, чтобы на следующих выборах я баллотировался в краевую Думу, а депутатам иметь зарубежный бизнес не положено. Зато любовницу можно. Но только после получения мандата. До выборов компрометировать себя нельзя, хотя желающих походить в содержанках хоть отбавляй. Жаль, что Птичка не из их числа.
Только что она прямым текстом заявила, что не станет моей любовницей. Искренне не понимаю — почему? Сама же признает, что ее влечет ко мне. Так в чем проблема? В каком-то Дани?
То есть кому-то можно ее трахать, а мне нет. Зашибись! Она моя. МОЯ! Челюсть от злости сводит. Сука! Как же я злюсь!..
Хочется выпить и расслабиться, но пока нельзя. Мне еще машину Софии в город гнать.
Два часа прошло, как мы поговорили. Два адовых часа! Почему она не пишет адрес?
Чтобы как-то отвлечься, делаю несколько рабочих звонков. Не самая лучшая идея — работать с бодуна, но дела отвлекают и время тянется не так мучительно. Однако все равно тянется, потому что сообщений от Сони нет.
Еще через два часа заказываю доставку еды из ближайшего ресторана. Администратор ни бельмеса не понимает по-английски, а я совсем забыл испанский, но заказать колу и паэлью у меня получается.
После сытного и довольно вкусного обеда заваливаюсь на диван почитать с телефона новости, но сразу же вырубаюсь. Будит меня долгожданное сообщение от Сони. Она предлагает встретиться в ресторане Тимура.
Уже почти вечер. День был бездарно просран. Даже на пляж не сходил. Зато выспался и больше не чувствую того зудящего раздражения, которое мучило после нашего с Соней разговора.
Птичка права: мы играем с огнем. Но проблема в том, что эта игра слишком меня увлекает. Теперь, когда режим «охотник» включился и бесперебойно работает, я не могу остановиться. И тут у Сони как бы два варианта: она либо сама сдается, либо я применяю запрещенные приемы и прогибаю ее.
По-любому получу то, что хочу. А хочу я ее. Пусть всего на одну ночь, но в полноправное пользование. После меня, возможно, отпустит. Или нет. Утверждать не возьмусь. Пока не понимаю, что чувствую к ней. Ну не любовь же? Это пройденный этап.
Спускаюсь в подземный гараж и смотрю на ее «Фиат». На фоне моей недавно купленной аудюхи это голубенькое чудо выглядит комично. Не автомобиль, а пародия на него из мультика «Тачки». Как она ездит на этой мимишной фигне размером с коробку от телевизора? Еще и гордится!
Невольно
Моя жена всегда была пафосной, позволяла себе только лучшее. Она выросла в обеспеченной семье и с детства привыкла к роскоши. Состояние братьев Третьяковых, Юлиного отца и дядьки, оценивается немногим меньше капитала Гордиевских. Странно подозревать ее в меркантильности, но после нашей свадьбы ей вдруг стало мало всего: машин, квартир, акций, брюликов…
Не успели нам достроить дом, она заговорила о жилье в столице. Взяли элитную трешку в пределах Садового — ей захотелось апартаменты в Хорватии. Купили. Одной недели прошлым летом хватило понять, что отдых в деревушке на Адриатике — не тот формат. Подавай ей виллу в Испании.
Изначально Юля хотела дом в Марбелье, но я переубедил.
Часто вспоминал небольшой городок под Барселоной, в который ездил за раритетным кабриком, чтобы красиво прокатить Птичку. Петлял по узким горным дорогам, наслаждался видами и думал о том, что хорошо бы тут построить дом, нарожать с ней кучу детей и жить до самой старости. Не просто думал — цель себе ставил. Видео на будущее записал. Спустя минуту на повороте кабрик притер грузовичок.
Скрежет, осколки, кровь на руле… Дальше скорая, операционная, шов на лице и два на шее. А потом… Потом голая и взволнованная Птичка на моей больничкой койке и срывающее крышу желание обладать ей.
Она соврала медсестре, что у нас скоро свадьба, и осталась ночевать. Мы терлись и лапали друг друга, как одуревшие от гормонов подростки. Все больничные простыни были в моей сперме. До утра я держал ее за руку и улыбался в темноту. Незабываемый был день, сумасшедшая ночь.
То видео за минуту до аварии я тысячи раз пересмотрел. На коже шрамы полностью зажили, на сердце — периодически давали знать о себе.
С трудом вместив колени под руль, втискиваюсь в Сонину машину и еду в тот самый городок той же дорогой. Настроение снова портится. Цели вроде как достиг — дом построил. Но не с той. А значит, незачёт.
На стоянке у ресторана не приткнуться: время ужина, посетителей много. Делаю круг в надежде, что кто-то уедет — напрасно. Медленно качусь мимо и замечаю Соню. Притормаживаю напротив и наблюдаю интересную картину.
За крайним столиком на террасе моя Птичка мило щебечет с Тимуром, хозяином ресторана. Он кладет свою руку поверх ее и загадочно улыбается. Ее лица не вижу, но она не шарахается, продолжает что-то рассказывать. Значит, все устраивает. На столе два бокала с вином.
Смотрю и не въезжаю. Какого хрена этот пижон трогает её и взглядом раздевает? У неё же Дани есть!
С Тимуром мы знакомы давно. Лет пять назад наша с Гариком компания разрабатывала проги для его инвест-фонда. Тогда он жил в Питере и воротил нехилыми деньжищами. Пару лет назад вдруг всё бросил и свинтил в Испанию. Вероятно, проблемы с законом поспособствовали, потому что бизнес у него был спорный. Но бабло из России он вывел. Открыл салон элитных тачек, потом станцию техобслуживания, теперь вот ресторан.