Ловушка для стервы

Черкасова Надежда

– Прости, дорогой, не сейчас, – уговаривает его Мила, гладя по голове и угощая сахаром. – Очень скоро мы с тобой непременно встретимся, хорошо?

После ухода Милы Принц долго смотрит ей вслед, затем склоняет голову на плечо конюха Николая, а в глазах такая тоска, что тот не выдерживает:

– И за что ты ее так любишь? Эту гадину удавить мало…

Вернулись обратно только к обеду, усталые и довольные: все росло, размножалось, приумножалось, цвело и процветало, а потому приносило не только моральное, но и физическое удовлетворение. Ну и прибыль, конечно.

После бассейна Мила спустилась в столовую к накрытому столу: любимый дядюшкин борщ, для Милы – суп из черники, а также шампиньоны жареные, форель, сваренная в вине, говяжья грудинка под соусом и компот из свежих фруктов.

– Это что на тебе надето, скажи на милость? – спросил дядюшка, удивленно разглядывая Милу.

– А что такое? – Мила уселась за стол. – Ты что-то имеешь против удобных широких шорт и майки-алкоголички? Это сейчас очень модный стиль – «а-ля унисекс».

– Понятно. Алкоголичка, значит, – недовольно прищурился дядюшка. – Так вот, ты сейчас же пойдешь и снимешь одежду алкоголика и наденешь на себя что-нибудь приличное. Иначе я тебя за стол в таком вульгарном виде не пущу.

– Хорошо-хорошо, – не стала спорить Мила. – Я переоденусь, если уж тебя это так коробит.

Она поднялась к себе и надела первое, что подвернулось под руку, – свободный легкий сарафан на узких бретельках цвета морской волны.

«Какой он стал капризный, однако», – думала Мила, больше удивленная, чем обиженная, дядиным возмущением.

Она сбежала вниз, дядюшка окинул критическим взглядом новый наряд и удовлетворенно хмыкнул:

– Ну вот, совсем другое дело. Что может быть сексуальнее простого русского сарафана?

– Тебе так важно, чтобы я выглядела сексуально?

– Мне важно, чтобы ты не выглядела как алкоголик.

– Да, кстати. Этот «русский сарафан», как ты его называешь, – наряд из последней коллекции известного французского дизайнера. Это так, между прочим, – сказала Мила, уплетая за обе щеки суп из черники.

– А у него что, ума не хватило, чтобы придумать что-то свое, раз он позаимствовал идею старинного русского сарафана? – отвлекся от борща дядюшка. – Вопрос риторический. Тоже – так, между прочим. Хотя пусть лучше так, чем «унисекс», когда женщины в такой одежде не только становятся мужиковатыми, но и напоминают алкоголиков. А мужчины, наверное, наоборот, – ведут себя в этой одежде по-бабьи и выглядят как женщины-алкоголички.

– Дядюшка, ты в этой своей деревне совсем одичал. Искусство и мода усердно поддерживают и развивают тенденцию одежды «унисекс».

– Ах даже вот как! Не только поддерживают, но и развивают! А они, законодатели этой стирающей все половые признаки моды, хоть понимают, что чем меньше разница между мужчиной и женщиной, тем меньше здорового влечения друг к другу? И как тогда детям на свет прикажешь появляться? Ведь это же полное и самое циничное вырождение. Да разве способны мужеподобная женщина и женоподобный мужчина на рождение детей?

– Значит, по-твоему, одежда должна быть сексуальной? Если скажешь «да», ты самый продвинутый представитель старшего поколения.

– Да! – уверенно произнес дядюшка.

– Я всегда знала, что ты у меня не такой, как все эти вечно брюзжащие на молодежь старички.

– Да, – повторил дядюшка. – Но не все так просто. Одежда с откровенной сексуальностью излишне возбуждает у мужчин сексуальный аппетит. А женщин вынуждает зацикливаться на животном инстинкте. О каком рождении детей тут можно говорить?

– Ты сам себе противоречишь. Даже животные обладают сексуальным чувством, которое появляется для спаривания и продолжения потомства. Разве не так?

– Конечно, так. Но оно у них появляется раз в году. А человек спаривается постоянно.

– Но это же здорово! Чем больше, тем лучше.

– Если мужчина начнет кидаться на все, что движется, он растеряет драгоценную энергию и ему скоро придется забыть о продолжении рода.

Мила доела супчик и с интересом разглядывала форель, которую собиралась хотя бы попробовать. Желудок, совсем отвыкший от жидкой пищи, так обрадовался этим нескольким ложкам живительной влаги, что принял их за лекарство, и Мила тут же почувствовала, что боль нутра, мучившая ее в последнее время, растворилась. Ей это так понравилось, что она незамедлительно приступила к форели.

Маняша, наблюдающая из кухни, не могла нарадоваться. На вечер она собралась приготовить наивкуснейшую дичь, от которой капризная наследница также не сможет отказаться. Глядишь, за пару дней и удастся приучить Людмилочку к нормальной еде.

– Бедные женщины, – уплетая грудинку под соусом, сетовал дядюшка. – Что такое сегодня настоящая модель? Сплошные извращения в фигуре, – пустился он в пространные рассуждения, которые Милу совсем не напрягали.

Пусть говорит: разве можно обижаться на дядюшку, который наконец-то дождался свою любимицу и теперь хочет поделиться с ней мучающими его вопросами.

– Ну как могла возникнуть мода на бесполые существа – женщин-мальчиков с плоской фигурой без груди, или с грудью из силикона, да еще безо всякого намека на бедра! Вот и вышагивают гордо по подиумам всех стран женщины-мальчики, прививая молодежи дурной вкус, смущая и без того некрепкие умы современных девушек, которые добровольно сидят на самых немыслимых диетах, теряя нормальный вес, собственную непосредственность и неповторимость. Заодно свое здоровье и привлекательность. А все почему?

– И почему же? – ехидно вторила Мила.

– А потому, дорогая, что современные модельеры на редкость большие лентяи. Им легче нарядить палку без половых признаков: на ней все хорошо висит. Как на вешалке. И не надо напрягаться по поводу причудливых изгибов женской фигуры, так старательно обозначенных заботливой природой-матушкой, истинной ценительницей красоты. Вешалка – вот самая идеальная модель, воспеваемая гонимыми за барышами торговцами модой. Вернее, ее спекулянтами. И больше половины особей женского пола срочно садится на просто немыслимые по своей извращенности диеты, чтобы изувечить свои природные формы, выжать из организма все возможное и невозможное для главной цели в жизни – соответствовать!