Ловушка для стервы
Шрифт:
— Она привыкла, что для тебя всегда на первом месте. Наверняка каждый раз, когда она приезжала, ты забывал обо всех делах и уделял внимание только ей. И уж конечно не ставил на одну ступень ее и каких-то женщин.?
— Тут ты права, но я не хочу, чтобы она относилась к тебе недостойно.?
— Она все равно будет. Это уже понятно. Я постараюсь наладить с ней отношения или хотя бы не усугублять. Но ты знаешь, терпение — это не моя сильная сторона. Молчать я не умею. Поэтому остается только молиться. Если хочешь, я могу пока пожить у себя.?
— Нет.
— Хорошо. Кстати, она у тебя акселерат. Ей двенадцать никогда не дашь. Минимум шестнадцать.?
— Я сам в шоке. Еще полгода назад она была ребенком,?а сейчас так вытянулась и вообще очень повзрослела. Я на нее смотрю и едва могу узнать. Блин. Устроила мне дочь сюрприз, так что теперь мозг взрывается. Мне срочно нужно успокоиться, — Костя подходит, целует меня в губы и заваливает на кровать.?
— А ты дверь замкнул? А то вдруг твоя взрослая дочь решит пожелать тебе спокойной ночи.?
— Блин. Забыл, конечно. Теперь надо привыкать, что мы не одни.?
— Ага.?
Костя замыкает дверь, и набрасывается на меня как голодный зверь, а я думаю лишь о том, как бы не стонать слишком громко.
Глава 34
Костя
Сплю ночью плохо, Янкин приезд выбил меня из колеи. Утром просыпаюсь еще до будильника. Иду на кухню, наливаю себе кофе и начинаю готовить завтрак. Я люблю омлет, а Яна яичницу. Так что сегодня придется угодить дочери. Заканчиваю? возиться с завтраком, слышу за спиной легкие шаги, потом кто-то закрывает мне глаза сзади.
— Яна, тебя сложно не узнать, — с улыбкой говорю я.
— Почему?
— От тебя пахнет твоим любимым гелем для душа с корицей.
— А-а-а. А от твоей Наташи обычно воняет?
— Яна!
— Ладно, ладно. А что это ты сам пыхтишь на кухне? У твоей невесты руки из одного места? Она даже завтрак не может приготовить?? — все. Сейчас взорвусь. Блин, как же ее урезонить?
— Яна, ты никак не уймешься? Я встал первый, мне не сложно приготовить завтрак. И это потому, что у твоего папы руки не из одного места. Так понятно?
— Понятно. Ладно. Не заводись.
Мы садимся за стол, Яна в простом домашнем платье, волосы растрепаны, сейчас она похожа на двенадцатилетнего ребенка. Смотрю на нее, и раздражение уступает место нежности. Я очень соскучился по ней.
И все же надо внести ясность.
— Яна, я хочу, чтобы ты поняла. Я уже говорил тебе. Наташа занимает важное место в моей жизни. Поэтому я хочу, чтобы вы подружились. Будь терпима к ней.
— Я ее вообще не трогаю.
— Ты понимаешь, о чем я.
— Еще скажи, что ты ее любишь, — говорит она как-то насмешливо.
— Вот именно. Люблю. Хотя тебе пока сложно понять это слово.
— Почему? Я прочитала парочку взрослых романов про любовь, и я уже не маленькая. Я понимаю, КАК ты ее любишь, — я просто офигеваю. Кажется, еще вчера этой девочке я завязывал бантики, покупал
— Яна, если ты хочешь доказать мне, что уже достаточно взрослая, сделай это взрослыми поступками. А именно, покажи, что ты можешь вести себя адекватно с женщиной, которую, да, я люблю. И еще. Пойми. Тебя я тоже люблю. Для меня ты всегда будешь занимать особое место. Не надо ни с кем соперничать. Это лишнее.
— А если я не смогу с ней подружиться?
— Это будет очень печально, потому что затруднит твое пребывание здесь.
— То есть ты от нее не откажется даже ради меня?
— А почему я должен это делать?
— Потому что я не хочу находиться здесь рядом с твоей девкой!
— Яна! — рявкаю я, она соскакивает со стула и бежит в свою комнату, громко хлопает дверью.
Иду за ней. Она упала в подушку и рыдает. Блин. Что делать? Сажусь рядом?
— Что случилось? Почему ты так остро реагируешь?
— Отстань от меня! Все от меня отстаньте! — кричит сквозь слезы. Понимаю, что-то здесь не так, но сейчас явно не самый удачный момент, чтобы выяснять это. Пытаюсь обнять ее, но она отталкивает меня.
— Выйди из моей комнаты! Не буду я трогать твою Наташу! Может мне вообще пока в гостинице пожить, раз я вам мешаю?!
— Яна, не говори глупостей. Ты никому не мешаешь. Мы рады, что ты приехала. Просто веди себя подобающе, вот и все.
Она уткнулась в подушку и рыдает дальше. Понимаю, говорить что-то еще бесполезно, только хуже будет.
— Я постараюсь вырваться на обед, посидим с тобой в кафе где-нибудь, договорились?
— Ага. Чтобы ты постоянно смотрел на часы и подгонял меня? Нет уж. Спасибо.
— Хорошо, тогда пойдем после работы все вместе. Тогда не будем никуда торопиться.
— Иди со своей Наташей. Я обойдусь! — о боги, дайте мне сил!
— Ладно. До вечера у тебя есть время подумать. Я позвоню.
Выхожу с ощущением, что я хреновый отец, и что-то сильно упустил в воспитании дочери. Только что, понять не могу. Слышу, Наташа уже встала, гремит посудой на кухне. Захожу туда:
— Доброе утро! — подхожу и коротко целую ее в губы. Внутри все еще кипит после утреннего концерта Яны.
— А оно точно доброе? — спрашивает Наташа.
— Нет. Только никак не пойму, виной тому переходный возраст, или у нее что-то случилось и она не признается.
— Сложный вопрос. Ты уже позавтракал?
— Не помню. Кажется, проглотил яичницу, пока мы выясняли отношения с Яной.
— Понятно. Кофе тебе сделать?
— Да, давай. Я пока оденусь. Иначе точно опоздаю.
На работе целый день все бесят. Как решить дилемму с Яной и Наташей, ума не приложу. Днем звоню бывшей жене. Нутром чувствую, что все не просто так. С родней Вика не общалась давно, всегда стыдилась бедных родственников из России, с матерью у нее вообще отношения сложные были всегда, а уж как она за границу переехала, так вообще.