Ловушка для стервы

Янова Екатерина

— Счастливо оставаться! — разворачиваюсь, чтобы уйти, нервы натянуты. Уверена, эти козлы так просто не сдадутся. Они явно под чем-то, поэтому здравым смыслом здесь и не пахнет. Руку держу в сумке, сжимая наготове шокер. Костя, спасибо за такой чудесный подарок!?

И точно, не успеваю сделать и двух шагов, как чувствую на плече тяжелую руку. Не долго думая, разворачиваюсь, выбрасываю руку с шокером, нажимая на кнопку. Раздается характерный трещащий звук, и пацан падает к моим ногам. Пока второй приходит в себя, хватаю Янку за руку и кричу:?

— Бежим!?

Мы

пускаемся наутек, по темному коридору, заворачиваем за угол, я толкаю дверь с надписью служебный выход, она, как ни странно, оказывается открытой. За ней еще один темный коридор. Пересекаем его, в конце железная дверь, она закрыта, но в скважине торчит ключ. Поворачиваю его, и дверь поддается. Мы выскакиваем на улицу на служебную лестницу. Что-то мне это напоминает. Опять я на морозе в одном тонюсеньком платье и с голыми ногами, а ведь я не так давно переболела тяжелым бронхитом. В очередной раз думаю, если бы это видел Костя, грохнул бы нас обеих. Спускаемся по железным ступенькам, быстро бежим к машине. Вещи из гардероба забирать некогда. Хрен с ними, потом разберемся. Щелкаю брелоком, моя красная красавица мигает фарами, заталкиваю Янку на переднее сиденье, сажусь за руль и стартую с парковки.?

Глава 36

Наташа

Девчонка сидит надутая, но не спорит, не орет. Правильно. Я сейчас за себя не ручаюсь. Примерно на половине пути к дому понимаю, что вид у Янки слишком кислый. До меня доходит, что ей банально плохо.

— Тебя тошнит?

Она кивает. Я резко торможу на обочине, она только успевает открыть дверь, и ее тошнит прямо на асфальт. Боже! За что мне это? Достаю из бардачка минералку и влажные салфетки, подаю это все девчонке. Она закрывает дверь, откидывается на сиденье, вытирает губы, жадно припадает к бутылке, на меня не смотрит, наклоняет голову, прикрываясь волосами. Ее плечи начинают мелко подрагивать. Понимаю, что она начинает реветь. Еще лучше. Сейчас зальет соплями мне всю машину.

Тяжело вздыхаю, спрашиваю:

— Испугалась?

Она кивает, потом слабо выдавливает:

— А папа правда сейчас приедет?

— Нет. Я до него не дозвонилась, и он все равно далеко, и знаешь что я тебе скажу, слава богу, что он всего этого не видел. Его бы точно удар хватил!

— Не хватил бы! — зло говорит девчонка. — Ему на меня плевать! И ему, и маме! Все только своей жизнью заняты, на меня им по хрен!

— Ты совсем дура? Он тебя любит!

— Ага. Это тебя он вроде как любит, а я ему теперь только мешаю.

— Ну, точно дура, — тяжело вздыхаю, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить этой тупице. — Яна, пойми, он любит нас обеих, только разной любовью, понимаешь? — она молчит.

Опять вздыхаю, обдумывая, стоит ли говорить то, что приходит в голову, потом все же решаюсь и говорю:

— У тебя сейчас трудный возраст, я помню себя в твои годы, и знаешь, у меня было совсем не безоблачное детство, и я говорю тебе это? не для того, чтобы ты меня пожалела, а потому, что вот я точно знаю, что значит, когда отцу на тебя наплевать. О таком отце, как у тебя,

я бы просто мечтала. Поверь.

— Почему тогда он все время на работе?

— Глупая. Потому что он не планировал твой приезд заранее, потому что на работе у него много проблем. Ты знаешь, что такое ответственность? Так вот, от твоего отца зависит много людей, он не может все бросить просто так. Понимаешь? Сейчас он решит самые важные вопросы, и будет уделять внимание только тебе.

— И тебе!

— И мне. Яна, я понимаю, что я тебе не нравлюсь. Я не стодолларовая купюра, чтобы нравиться всем. Но я не собираюсь перетягивать внимание твоего отца на себя. Я его тоже люблю и хочу, чтобы он был счастлив, а без тебя это невозможно, понимаешь? Я предлагаю заключить мир, хотя бы ради твоего отца.

Янка молчит, но, кажется, задумалась. Потом спрашивает:

— А ты правда помчалась за мной одна?

— Да. А что мне оставалось? До твоего отца я не дозвонилась, иначе точно здесь бы уже был ОМОН. Однако вовремя я подоспела.

— А как ты меня нашла?

— Прочитала твою переписочку со Светланой. Это она с тобой на танцполе была?

Яна кивает.

— Хорошую ты себе подругу нашла. Ты знаешь, что это она за тобой этих пацанов отправила? — глаза у девчонки округляются, я продолжаю. — А знаешь, что они хотели с тобой сделать?

Она пораженно смотрит на меня.

— Если бы я не подоспела, мне страшно представить, что бы с тобой было прямо сейчас, — делаю паузу, чтобы смысл сказанного осел в голове этой дурехи, потом продолжаю, — а теперь скажи мне, для чего ты убежала? Ты понимаешь хоть немного, куда бы влипла, не окажись меня рядом?

— Теперь понимаю, — пораженно говорит Яна. — Я не думала, что это такое ужасное место. Меня Светка позвала, я думала, она мне подруга. Она ко мне во Францию приезжала по обмену два года назад. Она нормальная вроде была. Я не думала, что она меня в такое место затянет.

— Понятно. Глупая ты еще. Ну да ладно. Будет тебе уроком, я надеюсь.

— Ты папе все расскажешь? — смотрит на меня, и в первый раз я вижу у нее такой взгляд. Детский и доверчивый. Вот теперь я верю, что ей всего двенадцать. Называется, грудь уже есть, а мозгов ни капли.

— Нет. Не расскажу, — обещаю я. — Захочешь, сама расскажешь.

— Не, не расскажу.

— Ну, как хочешь.

— А классно ты этого козла вырубила. И вообще, ты оказывается крутая!

— Ага. Просто круть! Да я сама чуть не обделалась.

— По тебе не видно было. А я теперь понимаю, что папа в тебе нашел, — говорит девчонка, рассматривая меня почти с восхищением.

— Это да, — отвечаю я. — Твоего папашу в первую нашу встречу я тоже на хер послала. И потом еще много раз. Он, наверное, поэтому и залип. Он-то привык, что на него девки сами прыгают, а тут такое динамо, — усмехаюсь я.

— А потом ты влюбилась?

— Влюбилась, — честно признаюсь я. — Сама от себя не ожидала.

— Да. Папа классный. Жалко, что они с мамой развелись, — резко замолкает, понимает, что сказала что-то не то, — ну, в смысле…