Ловушка для влюбленных
Шрифт:
Дрожа под ее прикосновениями, он спрятал лицо у нее на груди, вызвав новый прилив тянущей, щемящей боли. Ее жажда стала еще острее, когда он задрал ночную рубашку до талии и начал прикасаться к ней так, как делал это раньше, в карете.
Она стонала, когда он подводил ее к наивысшей точке, ее тело, где он касался ее, становилось влажным и скользким, внутренняя плоть сладко сжималась вокруг его пальцев, доводя ее почти до безумия.
Элиза вонзила ногти в ладони. Наслаждение внезапно настигло ее, заставив дернуться и вскрикнуть. Задрожав, она закачалась на вершине, омытая
Скользнув рукой вниз, он коленом раздвинул ей ноги, чтобы обеспечить себе еще лучший доступ.
Склонившись над ней, Кит погрузил пальцы ей в волосы и захватил рот в неистовом, почти грубом поцелуе. Не прерывая контакта, обхватил руками ее ноги и приготовил к своему вторжению.
Плавные изгибы ее бедер покоились в сильных и уверенных руках Кита. Держа Элизу в крепких тисках, он начал входить в нее, вначале медленно, потом все сильнее и настойчивее. Напрягшаяся от первоначального ощущения его вторжения, она внезапно забеспокоилась, сможет ли принять его. Он был большим, судя по тому, что она почувствовала сегодня вечером в карете. Страх пробежал по ней. Подойдет ли он? Но Кит, должно быть, верил, что подойдет, иначе не стал бы пытаться протиснуться внутрь ее.
Заставив себя довериться ему, она закрыла глаза и закусила губу, подавляя ощущение неудобства и легкой паники.
Тяжело дыша, он приостановился, очевидно, почувствовав, что ей нужно время и возможность привыкнуть к его размеру и ощущению их соединенной воедино плоти. Бормоча нежные слова, он уговаривал ее поднять ноги и обхватить ими его бедра. Без возражений она подчинилась, и ее женская плоть открылась шире, чтобы глубже принять его внутрь.
Воспользовавшись этим, он продвинулся дальше еще на несколько дюймов, затем остановился, давая ей время привыкнуть. Ладонями она провела по его голой спине под рубашкой, обнаружив, что кожа чуть влажная от пота. Чувствуя необходимость за что-то держаться, она вонзилась в него пальцами. Он что-то пробормотал в удивлении, затем поцеловал ее, давая понять, что не возражает против небольшой боли.
Не покидая ее тела, он приподнялся и вонзился еще раз, теперь жестко, твердо и до конца, погрузившись в нее полностью.
Острая боль вспыхнула глубоко внутри ее. Она вскрикнула, но, к своему удивлению, обнаружила, что боль ушла так же быстро, как и появилась.
– С тобой все в порядке? – спросил Кит сиплым шепотом, и его глаза, словно темно-зеленое пламя, неистово мерцали в красноватых отблесках огня камина.
Ошеломленная, она смогла лишь кивнуть. Взяв ее лицо в свои большие ладони, он прикоснулся поцелуем к ее губам.
– Больше не будет больно. Обещаю.
Она заглянула в его красивое, такое любимое лицо, прочтя на нем признаки сдерживаемого напряжения. До этого момента она не сознавала, что Кит сдерживается, жестко контролируя свои действия и нужды.
Задрожав над ней, словно больше не в силах был вынести, он захватил ее рот в безумном поцелуе и начал двигаться внутри ее. Он погружался, делая длинные,
Она лежала неподвижно, приготовившись выдержать все, что бы ни последовало дальше, но, к своему удивлению, вскоре обнаружила, что чувственный голод вновь пробуждается к жизни. Ее спина выгнулась сама собой, а тело вспыхнуло и запылало, доказывая, что оно знает, чего хочет, даже если ее мозг не до конца это понимает. Сладостная, безумная жажда поглотила ее, затопила все чувства так, что она стала задыхаться, несясь к какой-то неведомой вершине на крыльях страсти.
Инстинктивно вскинув бедра, она попыталась поймать его скорость и ритм, хватая ртом воздух, скользя ладонями, царапая его ногтями в своем стремлении к наслаждению. Она вверяла себя ему целиком и полностью, зная, что в надежных руках.
Когда протяжный крик сорвался с ее уст, она с трудом могла поверить, что это она кричала. Напряженность ее освобождения была потрясающей и в то же время пугающей. Паря где-то в небесах, среди птиц и облаков, она всхлипнула от наслаждения, неистово содрогнулась и медленно заскользила вниз. Тело все еще вздрагивало от отступающего наслаждения и пережитого восторга, делаясь вялым и размягченным, словно из него вынули кости.
Но Кит еще не достиг своего удовлетворения, сделав внутри ее еще несколько последних мощных толчков, затем застыл и выкрикнул ее имя. Улыбаясь, она держала его, пока он содрогался, потом нежно обняла, когда он рухнул на нее и прижался щекой к ее щеке.
Пока они вот так лежали вместе, она верила, что он любит ее. Как иначе мог мужчина делать то, что они делали, и не испытывать ничего, кроме обычного вожделения? Ее сердце распирало от счастья, пока она нежно перебирала влажную упругость его волос.
«Я люблю тебя, Кит».
Слова дрожали у нее на губах, готовые слететь, когда внезапно она заметила перемену в нем, чуть заметное охлаждение кожи, новое напряжение, которое натянуло мышцы шеи и плеч.
Выдохнув, он приподнялся с ее тела и перекатился на спину с ней рядом.
– О Боже! – простонал он, прикрыв рукой глаза. – Что мы натворили?!
Ее кожа покрылась мурашками, а жизнерадостное сияние счастья угасло, словно потухшая свеча. Она нахмурилась. Неужели она слышит сожаление в его голосе? Неужели он уже жалеет, что они занимались любовью? Должно быть, она все-таки ошибается.
В комнате повисла тишина, слышалось лишь тихое шипение и потрескивание дров в камине, сопровождаемое мягким тиканьем напольных часов розового дерева, стоящих в дальнем углу.
Приподнявшись, Кит всунул края рубашки в брюки. Застегнул ширинку и сел.
Вот тогда-то она и поняла, что не ошиблась.
Внезапно и грубо Элиза увидела себя со стороны. Она лежала, распластавшись, на твердом полу, как какая-то развратница, с задранной до талии рубашкой и голой, выставленной напоказ грудью. Потянуло легким сквозняком, и ее соски сморщились, но на этот раз от холода, не от желания.
Она поспешила прикрыться, одергивая рубашку и стягивая распахнутые полы пеньюара.