Ловушка под омелой

Мирошник Ксения Викторовна

Теперь магистры смотрели на меня. Я судорожно сглотнула и поняла, что очень хочу оказаться в своей комнате, спрятавшись от этих испытывающих меня на прочность взглядов.

— Нет, не делали. Казалось…не знаю, прозвучит, как бред, но казалось, будто омела сама всё сделала, — заикаясь и оправдываясь, начала я. — Я ощутила всплеск древней магии, а потом непреодолимое влечение к…к…

Ох, как трудно было рассказывать о поцелуе двум мудрым старикам, прожившим на этой земле уже, наверное, лет триста.

— Я чувствовала, что хочу поцеловать

капитана и не могу остановиться, не могу побороть это желание.

— Интересно, очень интересно, — почёсывая пальцами острый подбородок, бормотал магистр Стоттон. — Как магия омелы могла воздействовать на капитана? И почему она соединила пустые сердца?

— Пустые? — непонимающе тряхнул головой капитан.

Надо сказать, что Аведа продолжал сохранять спокойствие, будто и не о нём шла речь. В то время как я нервничала и переживала.

— Не наполненные любовью, — уточнил магистр. — По идее, омела чувствует любовь, она тянется к ней и если видит, что чувство настоящее, крепкое, то дарует паре своё благословение. Здесь же всё наоборот, пара не влюблённая, даже почти незнакомая друг с другом. Более того, один из соединённых не маг! Страж! Уму непостижимо! Я не могу предсказать последствий.

— Ну, может просто не обращать на этот инцидент никакого внимания? — предположил капитан. — Как вы верно заметили, я далёк от магии, но возможно произошёл какой-то сбой, и омела ошиблась?

— Вы соображаете, что говорите, молодой человек? — возмутилась миссис Патчис. — Магия омелы древнейшая на земле, она никому и ничему неподвластна. Мы принимаем её решения как данность, так было испокон веков!

— Но, среди студентов ходит слух, что омела уже многие годы никого не соединяла, почему не может произойти ошибки? — Аведа искренне не понимал, с какой стати все так всполошились. — Это был всего лишь поцелуй, нежеланный, неожидаемый нами. Мы чужие друг другу люди, давайте просто забудем об этом! Возможно и последствий никаких не будет. Никому об этом не скажем и сами забудем.

Слова капитана о нежеланном поцелуе, почему-то задели за живое. Я даже не поняла почему, ведь и сама о нём не мечтала. То есть мечтала, конечно, но только, чтобы на месте капитана был Джерс.

Магистр Стоттон расхаживал взад и вперёд, заложив длинные руки за спину. Он пытался разобраться в том, что произошло и найти выход.

— Я должен понять, почему магия омелы подействовала на вас, Андреас? И почему только она?

Магистры крайне редко обращались к кому-либо по имени, и чтобы это произошло, нужно найти путь к уважению почтенных старцев. У меня сложилось такое впечатление, что оба магистра знали Аведу и раньше.

Я посмотрела на капитана и прикусила нижнюю губу, столкнувшись с его тревожным взглядом. Нас посещали одинаковые мысли, но озвучить их никто из нас не торопился.

Это не моя тайна и я уважала право капитана умолчать о ней или поведать. Признать свою уязвимость для стража нелегко, тем более с таким характером, как у него.

— Не только, — решился, наконец, капитан, продолжая смотреть на меня.

Его слова убедили меня в абсолютном доверии капитана к магистрам. Ещё один довод в пользу моего вывода о давнем знакомстве.

Магистр Стоттон замер на месте, в его глазах вспыхнул нехороший огонь:

— Что вы хотите этим сказать?

— Ранее Хлоя уже воздействовала на меня магически, — признался Аведа.

— То есть как? — приблизился и второй старец.

— На катке, — вмешалась я. — Я разозлилась на капитана и вырастила на его пути ледяной бугор, он споткнулся и упал.

— А потом во дворе, она запустила мне в лицо снежный вихрь, сбила с ног, — прожигая меня взглядом, под которым захотелось стать как можно меньше и незаметнее, продолжил капитан.

— Простите, — сказала я ему, — я должна была убедиться…

— То есть вы убедились, а нам ничего не сказали? — строго спросил магистр Фергюсон. — Вы понимаете, насколько это важно и опасно?

Я хоть убейте меня не понимала, в чём опасность. Нам никто не угрожал, на нас никто и никогда не покушался. Отчего в последнее время так много разговоров о безопасности?

— А другие студенты могут на вас воздействовать? — спросила миссис Патчис капитана, а потом повернулась ко мне. — А ты можешь воздействовать на других стражей?

— Не знаю, — хором ответили мы с капитаном.

— Конечно, вы не пробовали… — пробормотала моя наставница и медленно опустилась на стул, прикладывая ладонь ко лбу. — Что будем делать?

— Прежде всего, — повелительным тоном начал Ашер Стоттон, — мы никому об этом не расскажем. Знать будут только присутствующие в классе…

— Возможно следует, призвать кого-нибудь ещё из студентов, того, кому можно доверять и попросить его напасть на капитана? — спросил магистр Фергюсон. — Как думаешь? Возможно молодость и подвижность сознания…

— Возможно… — задумчиво согласился его друг. — Мне нужно подумать…Мне не кажется, что благословение омелы может пройти без последствий…

Мы наблюдали за тем, как магистр размышляет и не решались его прервать. Я была склонна согласиться с выводами капитана о том, что это просто ошибка и нужно поскорее о ней забыть. Просто продолжить жить дальше. Да, восприимчивость капитана к моей магии не могла не заинтересовать основателей академии, но разговоры об омеле и поцелуе можно прекратить.

— Отправляйтесь спать, — сказал, наконец, магистр Стоттон. — Я некоторое время поразмышляю над случившимся.

Я с готовностью и даже облегчением попрощалась со всеми и поспешила к выходу из класса. Но стоило мне покинуть его и дойти до середины коридора, как я врезалась в невидимую стену. На моём запястье засеребрилась сотканная из света магическая лента, которая тянулась обратно в класс. В недоумении я обернулась, наблюдая как она лёгкой дымкой струится в воздухе. Из дверей вышли магистры и Аведа, на запястье которого красовался другой конец ленты.