Лоза Шерена
Шрифт:
Но завтра все измениться. Арман отошел от окна и зло усмехнулся. Завтра новолуние. И послезавтра, на рассвете, Арман прикажет высечь рабыню. На столичной площади. Прилюдно. Чтобы никто и никогда больше не осмелился смеяться над его чувствами.
Глава вторая. Встреча
От окружавший замок повелителя изгороди чуть заметно тянуло мягким ароматом магии. Аромат этот казался почти осязаемым, он топил снег
Мир, Арман... теперь и этот проклятый парк, которым так недавно и так давно восхищался у предела Жерл.
– Чего застыл!
– раздался сзади крик.
Рэми поспешно отвел Ариса к обочине, давая дорогу. Коренастый возничий в натянутой до самой бровей меховой шапке бросил на Рэми недобрый взгляд, прикрикнул на лошадей, и те послушно потянули тяжелую, груженную бочонками повозку. Пахнуло запахом спиртного, упали в снег несколько ярко-красных капель, распахнулись широко резные ворота, и одна за другой груженные провизией повозки потянулись в замок.
Пропустив последнюю, Рэми тронулся следом. Но не успел Арис сделать и пару шагов, как был остановлен криком:
– Куда прешь, бродяжка?
Арис застыл, нервно перебирая копытами. Ворота закрылись. А там, за решеткой был осыпанный снегом парк. Прозрачно-голубые сосульки на ветвях и тихий шепот слетающего с деревьев снега. Место, куда Рэми непременно должен был попасть.
Дозорный встал перед Арисом, и Рэми вдруг понял - не пропустит. Такие никогда не пропускают, любят унижать, потому что боятся. И этот боится не зря.
Маг он, как и любой архан, но очень слабый, Рэми не чета. И в замковые попал не по способностям, а по крови. А кровь у него, судя по вышитым золотом знакам по подолу серого плаща очень даже благородная. Младший сынок главы рода арханов. Глупый, бездарный, но горячо любимый. Уверенный в себе мальчишка, которого Рэми так просто было бы одолеть... одним движением.
– Мой архан, не могли бы вы передать духу замка эту вещицу, - Рэми спешился, привычно изобразил глуповатого и трусливого горожанина, потупился и протянул часовому приготовленный амулет.
Дозорный на вещицу даже не взглянул. Он грубо толкнул Рэми и амулет полетел в сугроб, оставив в подтаявшем снегу глубокую нору.
– Ни к чему духу замка твои побрякушки!
– Прошу, архан, - как можно спокойнее продолжал просить Рэми, выуживая амулет из сугроба.
– Если дух замка рассердится, то я готов понести наказание...
Слова Рэми подействовали на дозорного не сразу. Духа в Кассии боялись все. Поговаривали, что шуток защитник замка повелителя не понимает: если что, убивает сразу и всякого. Оттого и лезть к нему без
Рэми, не поднимая взгляда, легко пробрался через слабые щиты архана и осторожно подсказал: "Убьет дух замка рожанина, так тебе какое дело? Это ведь даже интересно. Будет что бабам в таверне рассказать..."
Архан, наверное, бы сдался. Уже начинал сдаваться. Но помешал появившийся на дороге к замку отряд.
Выругавшись про себя, Рэми вновь поспешно отвел Ариса к обочине. Лишь оказавшись в безопасном пятачке у сугроба, он осмелился перевести взгляд на приезжих и едва сумел удержать дрожь - во главе отряда гордо ступал огнистый. Только у одного человека в столице был такой конь. У Армана - друга Мира.
Арман равнодушно посмотрел на дозорного, потом на Рэми и Ариса, и вновь вперед, к открывающимся воротам.
Не узнал, выдохнул Рэми. И тотчас, спохватившись, поклонился, как и положено, опуская взгляд с лица архана на бока огнистого, прикрытые полой белоснежного плаща.
Только где там успокоиться? По отделанной золотистым мехом ткани пробежалась вышивка... черточка в черточку повторяя узор на амулете.
Совпадение? Не бывает таких совпадений. Не в мире арханов, где каждый знак, а что-то значит... И к Арману это несет Рэми амулет, у него должен просить милости для Гаарса. И его должен избегать. Так рискнуть? Или уйти? Рэми или Гаарс?
Все тот же вопрос, все то же сомнение, и решение было тем же. Рэми вновь рискнул. Смело шагнул вперед, вслед за уже почти въехавшим в парк огнистым.
– Архан, прошу вас!
Голос Рэми предательски дрожал и хрипел. И в глубине души Рэми надеялся, что Арман не услышит. Услышал. Осадил коня, повернулся, чуть нахмурил брови и безошибочно отыскал взглядом Рэми.
– Я тебя где-то видел? Не помню лица, но голос кажется знакомым....
– Простите, архан, вы ошибаетесь, я вас вижу впервые, - пробормотал Рэми, молясь всем богам, чтобы Арман поверил.
На счастье, боги услышали и Арман кивнул, бросив:
– Чего ты хочешь?
– Простите за смелость, - вновь извинился Рэми.
Знал он, что высокорожденные любят, когда перед ними извиняются. Настолько любят, что не замечают всего остального, например, каверзных вопросов:
– Что значат знаки, вышитые на вашем плаще?
Некоторое время Арман молчал. Рассматривал Рэми, и тот усердно таращился в побитый копытами снег, изображая испуганного, глуповатого горожанина. Только бы не раскрыть душу перед чуть полыхающими синим глазами архана, не показать, как он боится... Вернее - чего боится.
И вновь удалось. Взгляд Армана утратил синий блеск, рука в белоснежной перчатке сжала поводья, огнистый переступил копытами, покосясь на Рэми. Этот знает, коня не обмануть, но не выдаст... как не выдал тогда в лесу. Рэми и понятия не имел, почему конь, славившийся своей верностью хозяину аж так благосклонен к какому-то мальчишке-рожанину.