Лоза Шерена

Алмазная Анна

Виссавиец на мгновение коснулся ладони Рэми и вдруг сам побледнел. Но дело свое сделал, и рожанин почувствовал себя гораздо увереннее. Зато заволновался виссавиец:

– Кто вы?

– Простой рожанин, - заслонил Рэми от виссавийца Арман.
– Дерзкий, но ничего более...

– Вы правы, - неожиданно смутился виссавиец.
– Это... глупо... не может быть... не может...

Арман не дал виссавийцу очнуться. Схватил Рэми за запястье и потянул к боковой двери...

А Рэми все более удивлялся:

кто они, эти виссавийцы? Почему хватило одного прикосновения посла, чтобы ушла тошнота и страх перед Арманом?

– Спокойно грохнуться в обморок ты не мог!
– Арман грубо втиснул Рэми в стену узкого коридора.
– Боги, чем ты умудрился заинтересовать посла Виссавии? Да и в самом деле, откуда ты такой взялся? Темноволосый, рожанин!

– А архан-лариец?
– огрызнулся Рэми.

– Вижу, поработал над тобой виссавиец, - холодно отрезал Арман.
– Не забывайся! А то после встречи могу угостить тебя кнутом. За дерзость.

Рэми прикусил губу, сдерживая рвущийся наружу резкий ответ. Архан... оборотень... лариец! Друг Мира... и слабый, слабый, дунь на щиты и дрогнут. Магии в нем почти нет... но все же... и Гаарс его уважает, и Урий, и Алисна. За что? Ну за что его уважать?

И надо найти силы, чтобы продолжать притворяться. Чтобы опустить глаза в пол, как положено простому рожанину, чтобы вновь не надерзить, не сказать лишнего. Рэми должен помочь Гаарсу... и должен уйти из замка живым. Ради Лии, ради матери, ради Варины и ее сына... он должен играть в простого, напуганного горожанина... Ибо не стоят дерзкие слова его жизни.

А промолчать-то как? Если Рэми сначала говорит, а потом - думает?

– Успокоился?

– Да, архан.

– Вот и отлично!
– отпустил Рэми Арман.
– Не отставай! В разговоры не вступай, на глаза не показывайся! Это тебе не город, здесь каждое слово может стоить жизни и тебе, и мне. Боги, только обиженных послов мне и не хватало!

Даже не оглянувшись на Рэми, Арман быстро пошел по едва освещенным светильниками коридорам. Толстые ковры скрадывали шаги, вышитые портьеры слегка покачивались, будто за ними кто-то прятался, то и дело раздавались из-за закрытых дверей голоса, но сами коридоры были пусты. Будто вымерли.

Арман ударом руки распахнул очередную дверь, в лицо Рэми хлынул свет. И чистый, морозный воздух.

На миг свет ослепил. И лишь когда глаза привыкли, понял Рэми, что Арман тащит его по ступенькам на тонкую ленту вьющейся среди сугробов дорожки. В уснувший под снегом лес, в царство капели, в звон тронутых ветром висящих на деревьях сосулек. Тот самый заветный парк, окружающий замок повелителя.

Странное это место. Ненормальное. Цветет неподалеку куст жасмина. Манит ярко-красными цветами роза. Сыпет под ноги лепестки черемуха, и тут же - спит под снежным покрывалом ель.

– Вперед!
– рычит

Арман, толкая в спину застывшего в удивлении Рэми.
– И не дрожи так! Как дерзить мне - не дрожишь, а магии парка - боишься! Никто тебя не тронет...

– Недавно вы говорили...

– Опять дерзишь?
– сузил глаза Арман.

– Может, просто не доверяю?
– вновь не выдержал Рэми.
– Вы же оборотень, не так ли?

Арман на миг замер, побледнев. Задышал часто, схватился за рукоятку приточенного к поясу кнута, и Рэми наконец-то понял: договорился... ой, договорился... и сейчас получит.

– Сам не знаю, почему я тебя терплю, рожанин.
– От проскользнувшего в голосе Армана холода Рэми замер.
– Может, просто не привык к дерзости? И пока ты меня слегка... забавляешь. Но советовал бы помнить - я не отличаюсь терпением. Будешь продолжать в том же духе - я тебя кнутом полечу... Еще до встречи...

– Повторяетесь!

– Опять грубишь? Откуда знаешь, что я оборотень?

Рэми не знал. Нет, знал. Чувствовал. От Армана исходил тот самый, едва ощутимый звериный запах, что и от Мира. Раньше Рэми не понимал, что это такое, но теперь до него дошло... Арман - оборотень. Как и Мир...

– Язык прикусил?
– ответил Арман.
– Что же, шел ты не ко мне, это правда. Но после разговора с моим другом тебя ждет другой. Очень нелегкий. А спрашивать я умею. И люблю. Пошел вперед!

Рэми прикусил губу, сдерживая рвущуюся наружу ярость. Арман ему грозит, но не знает - кому грозит. Не знает, что хватит одного движения Рэми, чтобы не очень-то сильного арханчика по елкам размазать, хватит, а нельзя. И приходится сдерживать злость, идти вперед и помнить - сначала Гаарс, сначала его спасти. Поговорить с покровителем, потом, только потом - думать о себе.

Но сложно-то как! И сила замка опьяняет, почему-то увеличивая силу Рэми в несколько раз. Встречает, будто старого знакомого, и хочется, очень хочется, прогуляться по парку в одиночестве, насладиться властью магии - а нельзя! Надо изображать глупого и напуганного мальчишку-рожанина, который и знать не знает, что такое магия, надо подчиняться... Пока!

И надо смотреть под ноги, чтобы нос не разбить, подумалось Рэми, когда он поскользнулся и упал в сугроб.

– Еще и слепой!
– прошипел Арман.
– Дай мне амулет!

Рэми поспешно поднялся, достал спрятанный за пазухой мешочек и окоченевшими пальцами начал развязывать завязки. Но терпение Армана иссякло - он выхватил мешочек, толкнул Рэми к стоявшей неподалеку беседке и приказал:

– Жди здесь! И из беседки не выходи. Ты меня слышал...

– Я слышал, архан, - ответил Рэми, с трудом сдерживая улыбку.

Слышал-то слышал, а вот слушал ли? Архан зря пугает. Ну что может быть страшного в этом парке?