Лоза Шерена

Алмазная Анна

Рэми одел тунику, затянув ее на талии тонким поясом.

– Урий?
– удивился он, вспомнив паршивый сон, как раз за разом шершавые руки колдуна намазывают на тело вонючую мазь, как раз за разом шепчут губы коротышки знакомые слова, и как в глазах Урия то и дело проблескивает страх.

– Не переживай, Варина, - сказал Рэми, целуя женщину в лоб.
– Справлюсь...

– Все вы мужчины такие, - чуть было не заплакала женщина, гладя Рэми

по щеке.
– Себя не бережете. Вот приедет твоя мать, всыплет тебе... и будет права.

– Варина!
– погрозил ей пальцем Рэми, садясь на кровать и быстро натягивая сапоги.
– Я не Рис. Из возраста "всыплет" давно вырос. Ты сама себя, родная, накручиваешь. Все со мной в порядке. Новая работа, новые места, новые люди, но не более. Привыкну.

– Как знаешь. Только помни, что ты для меня всегда будешь как младший брат, помни, что я всегда рядом.
– Рэми кивнул.
– Да не за тем я пришла. Иди, мальчик, Гаарс вернулся.

Рэми вновь кивнул, еще раз поцеловал женщину в лоб и прошептал:

– Все в порядке. Ты ведь молишься за меня домашним богам?
– теперь настала очередь женщины кивнуть.
– Значит, все будет в порядке. Боги ведь не слепые, они все видят. Они лучше нас знают.

Быть бы самому в этом уверенным...

Варина покраснела, и вдруг быстрым жестом словила руку Рэми, надевая на его запястье тоненький кожаный браслет.

– Береги себя, мальчик! Чует мое сердце, беда тебе грозит.

Рэми смутился, осторожно отстранился и вышел из спальни. Тоска... проклятая тоска сегодня была особенно сильной.

Натопленная общая зала была освещена лишь неярким светильником на столе. Гаарс махнул приветственно Рэми и продолжил есть наваристый суп из баранины.

– Поздно ты, - сказал Рэми, усаживаясь на скамье напротив главы рода и неохотно принимаясь за суп, что поставила перед ним Варина.

– Тебя искали на празднике, - как бы между прочим сказал Гаарс, когда его сестра скрылась на кухне.

Рэми кивнул, продолжая есть и не подавая виду, что встревожен. Виссавиец, оказывается, упрям, погони ему не хватило. И даже кассийцев не побрезговал попросить...

– Но не нашли, - быстро добавил Гаарс.

Естественно, не нашли. Если бы нашли, не сидел бы Рэми перед Гаарсом. Не ел бы суп, который казался безвкусным. И уж тем более - не боялся смотреть Гаарсу в глаза.

– Почему молчишь?

– Я должен что-то говорить?
– удивился Рэми.

– Поблагодарить, хотя бы.

– Благодарю.

Рэми отодвинул от себя полупустую тарелку.

Разные они с Гаарсом, очень разные. Может, даже слишком. И не нравится Рэми ни этот разговор, ни приготовленный для Гаарса маленький мешочек за пазухой.

– Я порасспросил слегка о виссавийце.
– Гаарс подхватил ножом кусок мяса, положив его на тарелку.
– Поговаривают, что он хочет жениться на кассийке. Это только случайность, друг мой, что кассийка последнее лето провела в том же замке, где ты работал лесником?

– Я принес, - ушел Рэми от ответа.

Гаарс вздрогнул. Кусок мяса вдруг слетел с ножа и упал на тарелку, заляпав стол жирными каплями соуса. Глава рода выругался, облизав испачканные пальцы.

Рэми достал из-за пазухи теплый еще от человеческого тепла мешочек и бросил его на стол. Гаарс кивнул, потянулся за мешочком, но Рэми накрыл его ладонь своей и заметил:

– У каждого из нас свои тайны, не так ли?

– Пусть будет так, - задумчиво ответил Гаарс.
– Зря ты, брат.

– Зря ты, брат, - как эхо повторил Рэми, глядя прямо в глаза Гаарсу.

Мужчина отвел взгляд. Красноречиво посмотрел на запястья Рэми, где играли золотистые знаки рода. Усмехнулся.

Сердце Рэми сжалось. Значит, это правда. Правда, что он связан магической клятвой с наемником. С убийцей.

Рэми убрал ладонь и дал Гаарсу забрать мешочек.

Проклятая тоска... почему не даешь ты покоя?

2.

Неприятное послевкусие после разговора с Гаарсом не прошло и утром. Снегопад, длившийся всю ночь, внезапно закончился. По ярко-голубому небу медленно поднялось солнце и покрытый белым одеялом город окрасился золотыми искорками.

С самого утра город будоражило. Раздавался скрежет лопат: жители разгребали у домов сугробы. Бросались снежками мальчишки, стучали по расчищенной мостовой копыта коней. Наконец-то пришла настоящая зима.

Рэми в это утро ничего не радовало. Даже долгожданный приезд матери и Лии не мог вырвать его из объятий апатии. Он и сам не знал, откуда эти дурные предчувствия. Из-за бессонной ночи? Тяжелого расставания с Гаарсом? Вчерашнего разговора с колдуном?

Рэми выругался, упустив на пол нож. С порезанного пальца капнула на деревянные половицы кровь, всколыхнулся огонь в камине, тронул сквозняк тяжелые занавеси, и стало вдруг тихо. Слишком тихо.

А в повисшей тишине раздался неожиданно громкий стук в ворота.