Ложь и честь

Геллер Ирина

— Да, мастер Вилигиус, я помню правила. Но… — король закашлялся, и медицинский киборг сразу же к нему наклонился с экстрактом лекарственных трав и ароматических солей, чтобы облегчить приступ. Иинан отогнал его взмахом руки. — К сожалению, я не в том состоянии, чтобы пережить путешествие до вашего удаленного островка. Неужели нет никакой возможности обойти этот запрет. Мне нужна эта информация, пока я еще вообще могу дышать.

— Примите мои сожаления, Ваше Величество, но это невозможно. И даже дело не в правилах, которые не нарушались

с первого дня создания архивов, а в недопущении такой возможности самой системой. — Архивариус развел руками. — Мы не в состоянии провести подобную операцию без вашего присутствия. И никто в Известном Пространстве не сможет этого сделать.

— Значит, все эти сведения останутся запечатанными?

— До тех пор, пока король Рейнсвальда не явится в архивы лично, чтобы взломать печати и снова вернуть эти знания миру, — согласно кивнул головой архивариус, ничуть не меняя интонации. Иинану показалось, что он намеренно опустил слово «новый» в своих словах. — Иного пути нет.

Иинан тяжело вздохнул.

— Что ж, пусть оно все так и остается. До тех пор, пока не прибудет король…

— Позвольте передать вам глубочайше искренние пожелания выздоровления, Ваше Величество, — кивнул архивариус прежде, чем отключиться.

Иинан жестом велел унести голопроектор с кровати и откинул голову назад, на мягкие подушки своей перины. Он чувствовал, как неизвестная болезнь медленно подтачивала его, сжигая изнутри, разъедая внутренние органы и постепенно затуманивая разум, несмотря на все усилия сохранить его чистым и ясным.

И все же он еще хорошо помнил тот день, когда сам же приказал наложить печати на сведения, добытые бароном Тристанским. Тоже Эдвардом, отцом нынешнего молодого и дерзкого феодала. И он хорошо помнил тот разговор.

Даже сейчас он мог вспомнить каждое слово, словно прозвучавшее несколько секунд назад. Как и выражение лица Эдварда Тристанского, прежнего феодала.

— Ваше Величество, вы должны понимать, что все это звучит как бред очередного сумасшедшего на паперти городского собора. Однако мы несколько раз все перепроверили. Ошибки быть не может. Основатели Белой Башни были правы. — Старый барон впервые выглядел напуганным, даже не пытаясь скрывать этого. И в то же время в нем чувствовалась уверенность. Барон выглядел так, словно наконец-то услышал страшные вести, которых так долго ждал, но и которые все-таки надеялся никогда услышать. И теперь он знал, что нужно делать.

— Эдвард, мой старый друг. Твои слова больше похожи на пророчества еретиков, которых убивали за одно лишь то, что осмеливались произнести их вслух. Это противоречит всему, о чем говорит Культ Неба. — Иинан Третий в тот день лишь покачал головой.

— Однако это правда. Я сам не хочу в это верить, но все совпадает с тем, что пытались до нас донести из Белой Башни. И я так думаю, потому они столь отчаянно и сопротивлялись. Они видели в нас лишь таких же слепцов, которые не хотят ничего понимать. Они думали, что их сил хватит, чтобы остановить

грядущее. Они думали, что смогут остановить грядущее, но на деле их не хватило даже на нас. А мы теперь должны закрыть глаза на все это? — Старый барон выдохнул и обхватил голову руками, сам с трудом веря в то, что говорил. — У нас еще есть возможность. Надо только начать действовать.

— Это невозможно. Ты должен это понимать. То, о чем ты рассказываешь, не может быть в нашей реальности. Просто не может.

— Однако все так и есть. Это многое объясняет из того, почему наш мир такой. Я отправлюсь по указанным координатам, чтобы найти место, где все началось. Там будут доказательства. — Барон развел руками. — Я должен хотя бы понять, как к таким выводам пришли мудрецы Белой Башни. С чего они начали свой путь. Тогда я смогу повторить их действия.

— И Церковь назовет тебя еретиком.

— Это уже не важно. Мое дело продолжит мой сын. Он готовится к этому с самого рождения, пусть и сам этого не понимает. Тем более, шансов на мое возвращение практически нет. Если я потерплю неудачу, то погибну. Если же у меня хоть что-то получится, возвратиться в Рейнсвальд уже не смогу.

— А что делать с тем, чем занимался последние двадцать лет? Оставить так, как есть? Все передать ему?

— Нет. Он еще не готов узнать об этом. Ваше Величество, я вполне официально прошу вас спрятать все наработки. Спрятать их там, где никто и никогда не сможет до них добраться до тех пор, пока не настанет время о них рассказать. Эдварду, моему сыну. Когда это случиться, решите вы сами.

Иинан Третий в тот момент только кивнул. Речь шла о безопасности и будущем всего королевства, и он не мог так просто отказать.

Теперь же он не мог даже точно сказать, сожалеет ли он о том согласии или нет. Тогда он принял на себя, как первый из равных, обязанность нести бремя знаний, который могли разрушить до основания не только все королевство, но и вообще весь цивилизованный мир. Знания о том, что все уже предрешено, а вся их великая история чей-то заранее прописанный план, который однажды должен подойти к своему логическому завершению.

Он ждал того дня, когда можно будет снять печати, в какой-то дикой надежде, что однажды прежний барон Тристанский вернется и снимет с него муки выбора решения. Решения, в котором ни один из вариант не несет ничего хорошего. И только теперь понимал, что времени на ожидание у него уже не остается. Его забирала болезнь.

— Эдвард… Возможно, тебе придется стать следующим королем, — вздохнул Иинан Третий, подумал о молодом бароне. — Если только у тебя хватит смелости взять корону, которая тебе не принадлежит.

Путь в тысячу ли начинается с первого шага.

Ляо-Цзы

Спасибо, если дочитали до этого момента) надеюсь, вам понравилось)