Ложь во спасение
Шрифт:
– И что же в этом смешного?
– Ничего. Просто ведущий очень забавный. Все время шутит.
– Понятно. А во-вторых, чем тебе понравилось ездить в транспорте?
– Во-вторых – это самое главное. В транспорте тебя везут, понимаешь? И тебе не надо следить за дорогой и нервничать из-за всяких идиотов, которые мечтают подрезать или едут наперерез, не снижая скорости, по второстепенной дороге…
– Может быть, наймем тебе водителя? – всерьез спросил Евгений.
Яна в ответ рассмеялась.
Они
Вдвоем под зонтом стало уютно, как будто под крышей маленького дома, и барабанная дробь капель теперь казалась веселой музыкой, импровизированным попурри классических мелодий бесшабашного рок-н-ролла.
– С ума сошел, – сказала она наконец, целуя его в подбородок. – Девки на работе совсем от зависти поумирают. И так я одна из всего педколлектива на собственной тачке. Если у меня еще и водитель будет… Нет, точно поумирают. Тебе их не жалко?
Ему было не жалко. Свою «девятку» он отдал Яне три месяца назад, когда купил себе более практичную, удобную и «мужскую» «Ниву». В ближайшем будущем «девятку» планировалось заменить на что-нибудь более новое и современное. Евгений собирался сделать Яне подарок в виде машины на будущий Новый год, а теперь твердо решил нанять еще и водителя, и ему было совершенно наплевать на каких-то незнакомых ему девок, которые могут поумирать от зависти.
– Пусть поумирают, – настырно ответил он. – Это их проблемы. Зато тебе не придется следить за дорогой и нервничать из-за идиотов. Ты часто из-за них нервничаешь?
– Не часто, – подумав, ответила она. – В основном они нервничают из-за меня…
– Вот как, – усмехнулся он, прижимая ее к себе.
Категорически не хотелось никуда уходить. Так бы и стоять на обочине дороги, согревая друг друга теплым дыханием и поцелуями. И черт бы с ним, с шампанским и с букетом цветов в виде сердца…
Только ведь и кольцо осталось дома. Вспомнив про кольцо, он снова заволновался.
– Ты чего? – Она сразу заметила перемену в его настроении, подняла лицо и пристально посмотрела в глаза.
– Ничего. Просто домой идти не хочется.
– А надо? – поинтересовалась она, блеснув лукавым взглядом.
Конечно же, догадывалась, что дома ее ждет сюрприз. Только пока не знала какой.
– Не знаю. Вообще-то я был бы совсем не против провести остаток жизни под этим зонтом. Здесь, на остановке. При условии, что ты всегда будешь рядом. Как ты на это смотришь?
– Вообще-то, – ответила она, подумав, – неплохая идея. Только если мы захотим, например, спать? Или есть?
– Тогда сходим на минутку домой. Если захотим есть. Или… спать.
– Спать – прежде всего, – ответила она, коснувшись теплой улыбкой его щеки.
Они оба поняли, о чем сейчас говорят, и Евгений сразу же
Еще секунду назад ему хотелось всю жизнь стоять под зонтом. Теперь уже – совсем не хотелось. Все-таки жизнь – переменчивая штука.
– Пойдем! – Он потянул ее за руку, и она, тихо засмеявшись, засеменила следом, стуча тонкими каблуками по мокрому асфальту.
– Подожди! Ты мне руку оторвешь! – взвизгнула Яна.
– Я ужасно хочу спать! – прорычал он в ответ, продолжая ее тянуть.
– А есть? Есть ты, что ли, совсем не хочешь? – пискнула она и снова рассмеялась, на этот раз громко и звонко.
На остановке стояли люди. Втягивали головы в плечи и все, как один, смотрели на них.
Завидовали – сомневаться в этом не приходилось.
– Тебя. – Он притянул ее к себе на секунду и выдохнул это маленькое слово в ямочку на ее подбородке.
Яна поймала его за рукав и сунула руку под локоть, пристраиваясь под ритм его быстрых шагов.
Остаток пути она увлеченно рассказывала о том, как прошел день на работе. Он внимательно слушал и привычно удивлялся тому, что все эти этюды и гаммы, которые разучивала Янка с учениками на занятиях в музыкальной школе, стали для него такими важными.
Важным было все, что хоть как-то ее касалось. Пусть невзначай, вскользь, самым краешком.
«Это любовь», – подумал он, совершенно не стыдясь этого слова.
В лифте он прижал ее к себе, заранее проклиная розы и шампанское, на которые теперь, хочешь не хочешь, а все равно придется потратить несколько драгоценных минут. Теряя голову, залез руками под куртку, ощутил под пальцами горячую кожу, понимая, что на этот раз им до дома не добраться.
Кабина лифта уже неоднократно служила приютом для их любви.
Яна ойкнула от прикосновения его пальцев.
– С ума сошел. Такие ледяные руки!
– Прости. – Он отстранился, пытаясь прийти в себя. – Я на самом деле сошел с ума, кажется…
– Я тоже, – сказала она серьезно. – Только руки у тебя правда холодные, и в лифте холодно… Давай все-таки…
Двери громыхнули и поползли в разные стороны – на этот раз путь до последнего этажа оказался на удивление коротким. Он отстранился, пропуская ее вперед.
От волнения пальцы слегка дрожали, когда он поворачивал ключ в замочной скважине.
Яна заметила эту дрожь, вопросительно подняла брови:
– Да что это с тобой сегодня?
– Ничего, – пробубнил он себе под нос, чувствуя себя провинившимся первоклассником. – Все в порядке. Ты первая заходи.
В квартире тихо играла музыка. «I've got to see you again» – ее любимая композиция в исполнении Норы Джонс. Уходя, он включил проигрыватель, настроив его в режиме постоянного повтора одного трека.