Ложь
Шрифт:
– Оставь свои желания вернуть душу назад, Кэри.
– Никогда, – отрезал он. В его голосе слышалась ярость.
– Из-за этой девчонки? Я думала, я проучила ее достаточно, чтобы она оставила тебя в покое. Может, мне следует преподать ей еще парочку уроков?
– Как думаешь, что из этого выйдет? – холодно спросил Кэри. Женщина нахмурилась. – Кто из нас сдастся первым? Ты или я? Я не намерен отступать. Я стремился вернуть свою душу, и я собираюсь сделать это. И это не ради Энджел. Я сделаю это ради себя.
– Она так изменила тебя? – спросила мисс
– Может быть меня изменила ты? – тихо предположил Кэри. Он медленно обошел женщину, продолжая говорить: - Никогда не думала, что это ты – причина тому, каким я теперь стал? После того, что ты сделала со мной, ты хоть раз пожалела о своем решении?
– Никогда. Никогда не жалела!
– А я жалею каждый день. С тех пор, как я открыл глаза.
– Не смей говорить это! – рявкнула Габриель, резко оборачиваясь к нему. Она дрожащей рукой заправила симметричную прядь волос за ухо, и нервно вздохнула. Кэри Хейл тихо рассмеялся:
– Я бы сказал, что мне жаль, что мои слова задели тебя, но увы. Я сделаю то, что должен сделать, потому что ты не смогла. И я добьюсь своего, а если ты помешаешь мне я убью тебя. – Кэри Хейл вернулся за стол, бесстрастно продолжив: – Я знаю, ты будешь поблизости, чтобы пытаться навредить, но, если ты решишься на серьезные действия, знай - я буду позади тебя. Следить за тем, что ты делаешь. И если ты снова перейдешь мне дорогу, я убью тебя.
***
– Иэн, дорогой, - обратилась Рейчел к сыну, - пожалуйста, помоги мне с покупками.
Парень переложил телефон с одного плеча на другой, открывая дверь, ведущую в лечебницу для душевнобольных.
– Рейчел, я мог бы дать тебе ключи, но моя машина в ремонте. Может быть отложим покупки на завтра?
– Я хотела приготовить для тебя и малышки тушеную рыбку, – с грустью отозвалась женщина на том конце. Она прислушалась: - Что ты делаешь? Я слышу подозрительно знакомое эхо. Ты снова собираешься остаться в больнице, с Эшли? – осторожно спросила женщина. Идея, что ее сын будет, во всем здании наедине с психически неуравновешенными людьми немного пугала.
– Рейчел, она говорит лишь со мной, – напомнил парень. – Я не собираюсь лечить ее. Я просто думаю, чтобы не сойти с ума окончательно в этом месте, ей нужно говорить с кем-то нормальным, вроде меня.
– Хорошо, дорогой. Ты прав, что ей нужно говорить с кем-то, к кому она чувствует хоть какую-то привязанность, – повисло молчание. Они оба вспомнили несчастье, случившееся с Томом. Иэн быстро прервал его:
– Что ж, я собираюсь остаться здесь на некоторое время. Приготовь на ужин что-то обычное, без излишеств. Спасибо, – добавил он, и отключился. Он знал, что Рейчел взбесится за то, что он вновь поблагодарил ее за заботу, но парень не мог иначе. Она не обязана, напомнил он себе.
– Иэн, ты снова будешь здесь? – из ниоткуда возник мистер Бэрримор, когда парень вошел в больницу.
– Да, я пробуду здесь, до шести часов, как и вчера.
– Зайдешь перед уходом ко мне, сыграем в картишки, – сказал охранник, и скрылся в каморке, а парень вошел в лифт. Ему не понравилась перспектива оставаться здесь дольше необходимого, и то, что мистер Бэрримор будет ждать его – угнетало.
Комната Эшли была самой последней по коридору, так что пока Иэн достиг ее, успел снова настроиться на нужный тон, для разговора. Он был рад, что Скай сегодня не спросила о ней, потому что он не хотел говорить, что всю неделю, после нервного срыва, он здесь, рядом с ее кузиной, ровно до шести часов.
Почему он вдруг стал чувствовать за нее ответственность?
Он не обязан делать это – говорить с ней, пытаться вернуть ее к жизни, но что-то в этой девушке тревожит его, беспокоит душу, так что невыносимо просто сидеть дома, в своей комнате, и заниматься повседневными делами, зная, что она одна здесь, что она наедине со своими мыслями, наедине с собой.
Поэтому он снова здесь. Смотрит на ее безучастное тело, лежащее на постели, и думает: что привело ее к такому состоянию? То, что случилось в Париже, то, что сделал с ней мальчик по имени Том Гордон, или все вместе?
И еще, Иэн думал, как ему в одиночку изгнать всех демонов из ее сердца, как ему помочь ей.
Он сел рядом с ней, на ее постели.
Эшли не была буйной, но случались моменты, когда она не могла подпустить к себе никого мужского пола – ни врачей, ни санитаров, лишь Иэн мог приблизиться к ней. Она не воспринимает его как мужчину? Или, как говорит Рейчел, Эшли испытывает к нему нечто вроде привязанности?
– Как дела? – спросил он. Он ненавидел то, как вынужден говорить с ней. Эта девушка испортила ему немало часов жизни, и теперь он чувствует себя обязанным заботиться о ней. Разве это не ирония судьбы?
– Хорошо, – безвольно отозвалась она.
Между ее телом, и его оставалось несколько сантиметров, и Иэн заметил, как она поворачивается к нему спиной, одновременно отодвигаясь. Ему хотелось заставить ее вернуться назад, но он вместо этого сидел неподвижным – он решил не вставать, и не садиться на другую кровать. Нужно вновь воспитать в ней доверие к людям, кроме того, она не просила его уйти.
На самом деле, Иэн уже забыл, когда она говорила больше чем пять слов.
– Долго ты еще собираешься оставаться тут? – спросил парень. Он не хотел выводить ее из себя, но не мог иначе – она здесь, совершенно здоровая, но делает вид, что ей нужна помощь. Есть люди действительно больные. – Как долго ты будешь здесь, выдавать себя за жертву?
Она вздрогнула от его жестоких слов.
– Я привыкла, – тут же глухо отозвалась она. Иэн наклонился к ней, сделав вид, что не расслышал ее, чтобы она продолжала говорить.
«Скажи больше чем пять слов».
Скажи!
– Привыкла делать из себя жертву?
Она медленно повернулась, тем самым удивив парня, он выпрямился.
– Привыкла что ты говоришь жесткости.
Иэн почувствовал, что у него горит шея. Ее слова и задели, и разозлили его. Эшли сложила руки на животе, а парень продолжал сверлить ее взглядом: