Ложная слепота (сборник)
Шрифт:
Говоришь себе, что это иллюзия. Напоминаешь, что такие симптомы уже давно исследованы – неизбежные последствия слишком тесного контакта плоти с высокоэнергетическими полями, которые пробуждают призраков и кошмары в височных долях, вызывают из среднего мозга парализующий ужас и пропитывают им сознание. Они путают двигательные нервы и заставляют спящие имплантаты петь, подобно хрупким звонким кристаллам.
Артефакты – вот что они такое! Ты повторяешь это про себя так часто, что мантра теряет даже подобие смысла, вырождаясь в магическое заклинание, абракадабру против злых сил. Голоса, шепчущиеся за броней шлема, и полузаметные
…вампиры…
И начинаешь думать, остался Сарасти на борту или все это время был тут, рядом, и ждал тебя.
– Очередной пик, – предупредила Бейтс, когда на моем дисплее начали зашкаливать теслы и зиверты [45] .– Держитесь!
Я ставил колокол Фарадея [46] . Точнее говоря, пытался: уже протянул от входа главную растяжку к вялому мешку, повисшему посреди тоннеля, и вдруг все вылетело из головы. Да, что-то насчет якорного каната… Чтобы… отцентровать колокол.
45
Зиверт – единица измерения эффективной дозы ионизирующего излучения.
46
Колокол Фарадея – в этом термине сочетаются водолазный колокол и клетка Фарадея: замкнутое пространство, ограниченное листом или сеткой из токопроводящего материала, которое является защитой от электромагнитного излучения.
В свете нашлемного фонаря стена поблескивала мокрой глиной. В моих глазах вспыхивали сатанинские руны.
Я налепил якорную пластину на стенку. Готов был поклясться, что материал передернуло! Пальнул из реактивного пистолета, отступив к середине прохода.
– Они здесь, – прошептала Джеймс.
Что-то было рядом. Я чувствовал за спиной чужое присутствие, куда бы ни повернулся. Ревущая тьма клубилась на краю поля зрения: жадная пасть, широкая как тоннель. Она была готова в любой миг с невероятной быстротой надвинуться и поглотить нас.
– Они прекрасны… – прошептала Джеймс.
В ее голосе не было страха – только изумление.
– Что? Где? – Бейтс не переставала крутиться на месте, пытаясь смотреть сразу на все четыре стороны. Зонды, похожие на бронированные фигурные скобки, под ее управлением беспокойно ворочались, туда-сюда тыкая пушками. – Что ты заметила?
– Не там – здесь. Повсюду! Разве вы не видите?
– Ничего не вижу, – дрожащим голосом выдавил Шпиндель.
– Это электромагнитные поля, – произнесла Джеймс. – Вот как они общаются. Конструкция полна языков, это…
– Я ничего не вижу, – повторил биолог. Его дыхание громко и часто отдавалось в наушниках. – Я ослеп.
– Черт. – Бейтс повернулась к нему. – Как оно может… радиация?
– Н-не думаю, что д-дело в ней.
Девять тесла и призраки повсюду. Пахло жимолостью и асфальтом.
– Китон! – окликнула Бейтс. – Ты с нами?
– Д-да, – едва-едва.
Я снова стоял рядом с клеткой, сжимая в руке вытяжной трос. Пытался
– Бросай! Вытаскивай Шпинделя!
– Нет! – Тот беспомощно болтался посреди коридора. Пистолет мотало на поводке. – Нет! Брось мне что-нибудь!
– Что?!
Это все у тебя в голове. Все у тебя в…
– Брось мне что-нибудь! Что угодно!
Бейтс заколебалась:
– Ты сказал, что ослеп…
– Давай!
Бейтс сорвала с пояса запасную батарею и швырнула ее Исааку. Шпиндель потянулся за ней, достал, но та выскользнула из его пальцев и отскочила от стены.
– Я в порядке, – выдохнул он. – Только запихните меня в палатку.
Я рванул шнур. Клетка надулась, словно огромный бронзовый попкорн.
– Все внутрь! – Бейтс одной рукой палила из газового пистолета, а другой тащила Шпинделя. Она толкнула его ко мне и налепила на шкуру колокола короб с датчиками. Я сорвал экранированный клапан с входа, как струп с раны. Под ним мыльной пленкой блестела и вихрилась единственная, бесконечно длинная, навитая сама на себя молекула.
– Тащи его внутрь. Джеймс, давай сюда!
Я протолкнул Шпинделя сквозь мембрану. Та смыкалась вокруг скафа с неприличной теснотой, обнимая по мере прохождения каждую вмятину и щелочку.
– Джеймс! Ты…
– Уберите это от меня! – Грубый голос, напуганный и пугающий. Настолько мужской, насколько позволяли женские голосовые связки. Головолом у руля. – Уберите это от меня!
Я обернулся. Тело Сьюзен Джеймс медленно кувыркалось посреди тоннеля, обеими руками сжимая правую ногу.
– Джеймс! – Бейтс подплыла к ней. – Китон! Помоги! – Она схватила Банду за руку. – Головолом? Что случилось?
– Это! Ты чего, ослепла?
Он не просто держал себя за ногу, сообразил я, а дергал ее. Пытался оторвать.
Кто-то истерически расхохотался у меня под шлемом.
– Держи его за руку, – приказала Бейтс, стискивая лингвиста за запястье и пытаясь отодрать пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в бедро. – Лом, пусти! Сейчас же!
– Уберите это от меня!
– Это твоя нога, Головолом.
Мы боролись всю дорогу до колокола.
– Это не моя нога! Вы гляньте, как оно… оно дохлое. Прилипло ко мне…
Почти добрались.
– Лом, слушай меня! – рявкнула Бейтс. – Ты меня сл…
– Уберите!
Мы затолкнули Банду под купол. Бейтс отступила, когда я нырнул следом. Поразительно, как она держалась. Ей каким-то образом удавалось не подпускать демонов к себе и загнать нас в безопасное убежище, работала как овчарка в шторм. Она…
Майор не последовала за нами – Аманда Бейтс исчезла. Обернувшись, я увидел ее тело рядом с палаткой: рука в перчатке сжимала край полотнища; даже сквозь слои каптона, хромеля [47] и поликарбоната, сквозь искаженные блики на забрале шлема я увидел, чего не хватало – ее грани рассеялись.
47
Каптон – полиамидный пластик, отличающийся стойкостью в большом интервале температур. Из каптона делают, в частности, наружную оболочку космических скафандров. Хромель – хромоникелевый сплав (10 % хрома).