Ложная тревога
Шрифт:
– Нет.
Он почувствовал, что она приблизилась к нему.
– Это хорошо. Значит, моей аптечки будет достаточно, чтобы я остался на ходу. Давай-ка заберем свои пожитки подальше от этой лужи, а то нам всю ночь придется развлекать гостей.
Он с трудом поднялся на ноги. Они взяли заготовленную еду и перебрались метров на триста в сторону от озерца, устроившись в мягкой паучьей поросли. Чента принял болеутоляющее, и на время ему сделалось приятно и хорошо. Ночь стояла тихая, даже теплая. Влажность в течение дня постепенно понижалась, так что земля сейчас была сухая. Их обдувал легкий и в то же время плотный по ощущению ветерок, но каких-то различимых звуков живой природы слышно не было: Новой Канаде еще только предстояло изобрести насекомых или их эквивалент. Небо казалось ясным, но звезд было не так много, как в небе Земли. Чента решил, что, возможно, причиной тому являлась дымка в верхних слоях атмосферы, которая отсекала все, что меньше третьей или четвертой звездной величины. Он поискал глазами Солнце, которое должно было находиться где-то возле головы Большой Медведицы, однако он даже не был уверен, что нашел именно то созвездие. Вид здешнего неба как ничто другое напоминал ему о том, как далеко он от дома.
Он лег на спину, мысленно перебирая все, что узнал с момента прибытия. Когда его предшественник перестал присылать отчеты, Ченту постарались более тщательно подготовить к возвращению на Новую Канаду. Но ни историки, ни психологи – никто и представить не мог, до каких крайностей дошла развившаяся здесь социальная система. Начиналось все, конечно же, как попытка полууничтоженной Катаклизмом колонии восстановить жизненный уклад, построить хрупкое единство на основе безраздельной лояльности. Но достигнутый тогда результат теперь обескровливал враждующие нации, не позволяя людям увидеть возможность мирного существования и, что гораздо хуже, понять абсолютную необходимость сплочения для совместной работы. По-хорошему, он бы должен был сейчас ходить героем у новоканадцев, а они – ловить каждый технический совет, какой он может дать, для повышения своих ничтожных шансов на то, чтобы пережить следующее сотрясение планетного ядра. И что же – вместо этого он заброшен на этот богом забытый континент, и единственный человек, кто имел хоть сколько-нибудь искреннее желание помочь ему, – даже она проявляла себя практически такой же истеричной националисткой, как все остальные.
Но его миссию никто не отменял: задание должно быть выполнено, даже если он не сможет убедить местных сотрудничать с ним в деле их же спасения. Несмотря на свои ужасные проблемы, Новая Канада была более жизнеспособной колонией, чем многие другие. За четыре столетия космических полетов Земля хорошо усвоила, какую редкость представляют обитаемые миры. Колонизированных землянами планет было мало. Если бы эти колонии прекратили свое существование, мечты человечества о том, чтобы вырваться за пределы Солнечной системы, навсегда остались бы мечтами, а в конце концов и весь род человеческий загнил бы в стагнации.
Он должен был любым способом прекратить это междоусобное выяснение отношений или хотя бы устранить возможность возникновения ядерной войны. И он должен был каким-то образом заставить колонистов бороться за выживание. Пока что он видел только один путь. Это было рискованное предприятие, в основе которого лежал обман. Обман кого, и в какой степени – об этом он старался не думать.
– Марта?
– Да?
Она, наконец, оставила свою официальную сдержанность и робко прижималась к нему.
– Мы пойдем к этой онтарианской базе, а не на юг в сторону деревни.
Она мгновенно напряглась.
– Что?! Нет! Несмотря на то, что некоторые из моих людей пытались сделать в отношении тебя, онтарианцы еще хуже. Почему…
– По двум причинам. Во-первых, до военной базы всего двести километров, а не пятьсот. Во-вторых, я намерен положить конец этой войне между вашими двумя государствами. Должен наступить мир.
– Справедливый мир? Такой, при котором наши шахты не будут экспроприированы онтарианцами? Такой, при котором мы получим равную долю обрабатываемых земель? Такой, где феодализм будет объявлен вне закона?
Чента вздохнул.
– Да.
Более или менее, добавил он про себя.
– Тогда я сделаю все, чтобы помочь тебе. Но каким образом визит к онтарианцам может принести мир?
– Ты помнишь те красные мигающие точки на экране? Это сигналы маячков, которые есть на каждой коммуникационной бомбе. Если я не ошибся в арифметике, это означает, что все онтарианское ядерное оружие сосредоточено на этой их базе. Если я расскажу им о предательстве ныо-провиденсиан и предложу свои услуги, может быть, мне удастся добраться до бомб.
– Это могло бы сработать. Что и говорить, мир не может чувствовать себя в безопасности, пока у этих фанатиков есть бомба, так что, я думаю, дело стоит того, чтобы рискнуть.
Квинтеро не ответил. Он огляделся по сторонам, но в бледном свете звезд не увидел ни одного «леопарда». Тогда он привлек Марту к себе и поцеловал ее. Интересно, сколько раз он целовал ее раньше, мелькнула мысль.
Будь он свежим и здоровым, преодолеть расстояние в двести пятьдесят километров за пять дней не составило бы для Ченты никакого труда. На деле же головокружение и раны замедляли его продвижение настолько, что Марта без труда держалась вровень с ним. К счастью, дождя больше не было, и ночи оставались теплыми. Водоемы хорошо различались с орбиты, и когда через три дня у них закончилась еда, они без проблем добыли себе еще мяса – на сей раз за него даже не пришлось сражаться.
К утру пятого дня оба были на пределе своих возможностей. Сквозь дурман болеутоляющих таблеток и пилюль от морской болезни местность постепенно стала казаться Ченте какой-то нереальной. Он знал, что скоро просто остановится и никаким усилием воли не заставит себя двигаться дальше.
Шедшая рядом Марта периодически спотыкалась, но не сбавляла шаг. Она давно забыла о своих волдырях, хотя он мог представить, в каком состоянии ее ноги после пяти дней непрерывной ходьбы.
Впереди возвышался пологий холм, до его вершины оставалось около пяти километров. Чента остановился и сверился с дисплеем.
– Перевалим через этот холм, и мы на месте.
Марта кивнула, попытавшись улыбнуться. Близость цели, казалось, добавила им сил, и меньше чем через полтора часа они были на вершине холма. Внизу перед ними лежала бухта, которую Чента пять дней назад увидел на дисплее. От моря бухту отделял вытянутый мыс, начинавшийся километрах в десяти к северу от города. В южном направлении от зелено-коричневых домов шли незараженные фермерские угодья, которые, очевидно, кормили базу.
Окинув панораму взглядом, они стали молча спускаться к базе. Не исключалась возможность, что их могут просто застрелить без предупреждения, но оба настолько устали, что если такая мысль и приходила в голову, им было уже все равно.
Прежде чем они достигли возделанных полей, их задержал патруль. Солдаты не стали стрелять, но было очевидно, что гостям здесь не слишком рады. У Ченты отобрали аппаратуру, потом их с Мартой запихнули в оливково-коричневый автомобиль, который вел себя гораздо достойнее, чем тарантас мэра Флэггона. Было заметно, что, несмотря на свой эпатаж и рисовку, онтарианцы умеют делать вполне сносную технику. Захватившие их солдаты не препятствовали, когда пленники озирались по сторонам, проезжая по территории базы по направлению к берегу, и Чента старался запомнить все, что видел. Они ехали по вымощенной кирпичом дороге вдоль нескончаемых рядов пакгаузов – свидетельства непоколебимости онтарианцев. Доставка сюда такого количества оборудования и материалов, несомненно, потребовала большого количества тщательно спланированных экспедиций. А для того, чтобы не оказаться засеченными провиденсианской разведкой, эти конвои должны были быть небольшими и не привлекающими внимания.