Ложный флаг (Предательская западня)

Рощин Валерий Георгиевич

– Да, он…

– Ладно, потерпите – через двадцать минут стол будет накрыт, – улыбнулся Бельский и, передав Дробышу бинокль, попросил: – Иван, подежурь полчаса. Потом я подменю.

Светлеющее небо разбавляло красками темные, безжизненные силуэты гор. Приближался рассвет, величавая природа вокруг просыпалась…

Журналистка сидела на плоском валуне и с интересом наблюдала за Бельским. Тот с непостижимым для нее спокойствием и знанием дела сложил из небольших камней полукружье, ловко запалил в центре несколько спиртовых таблеток и приспособил над красиво мерцающим

голубоватым пламенем наполненную водой большую кружку. К огоньку подтянулись молоденькие пограничники; рядом, вытянув больную ногу, устроился оператор…

– Как сустав, приятель? – не оборачиваясь, поинтересовался Станислав.

– Терпимо. Но, кажется, продолжает опухать, – прокряхтел тот, стаскивая ботинок.

– Это, Виталий, естественно. При растяжении связок нужен покой, а ты с помощью палки лишь частично снимаешь нагрузку.

– Ничего. Как-нибудь доковыляю…

Гражданский паренек, верно впервые оказавшийся в горах и в подобной передряге, вел себя по-мужски: сдержанно, терпеливо. Его старательное усердие не обременять группу последствиями своей травмы не могли не вызвать симпатию у спецназовцев.

Скоро вода в кружке закипела; темную заварку поровну разлили в подставленные посудины. Народ с удовольствием потягивал горячий чай, а подполковник сызнова полез в ранец, чтобы соорудить завтрак…

– А у меня тоже кое-что имеется! – вдруг спохватилась девушка и раскрыла сумку.

Мужчины с улыбками наблюдали, как рядом с валуном росла горка разнообразных профессиональных принадлежностей и женских прибамбасов: блокноты с ручками, диктофон с мотками проводов, сотовый телефон, модные солнцезащитные очки, зеркальце, флакончики духов и лака для ногтей, помада, какой-то крем…

Наконец, она выудила со дна ридикюля плоскую клетчатую фляжку и торжественно протянула распорядителю трапезы:

– Вот! Держите.

Тот осторожно принял мизерный сосуд в свои громадные ладони; не сдержав улыбки, покачал в воздухе – взвесил…

– На пару больших глотков – не меньше, – с искусственным восхищением оценил он объем и достал из ранца армейский вариант походной посуды объемом почти в литр: – И у нас припасено на всякий случай. Вот только употреблять сейчас не самое лучшее время – оставим для более удобного случая.

– Да, вы уж свой запас приберегите – он вам еще пригодиться, – поддержала Анжелина. – А мой разливайте по кружкам – не церемоньтесь.

– А что у вас там?

– Вода жизни, – хитро прищурилась она и уточнила: – Так переводится на русский язык слово "виски". Кстати, можем приготовить горячий тодди – после такой холодной ночи профилактика от простуды не помешает. Согласны?…

Спустя пару минут все пятеро неспешно потягивали из кружек обжигающий напиток и закусывали пресными армейскими галетами с кусочками темного шоколада…

* * *

Небо над верхушками гор окончательно окрасилось ярко-синим – день опять обещал быть солнечным. Прозрачный воздух постепенно становился теплее, да и добавленный в кипяток виски

слегка разогрел кровь промерзших путников.

Оба пограничника решили воспользоваться привалом и задремали; лег на спину и оператор, поудобнее устроив больную ногу на булыжнике. Покончив с завтраком, Стас подменил Дробыша – теперь тот жевал галеты и запивал их чудным на вкус тодди, а подполковник, тревожно наблюдая за долинкой, опять раздумывал об отношениях с супругой…

Вот покончит с этим неожиданным и срочным заданием, отловит Касаева с заложником и… Один из друзей однокашников давно звал преподавателем в родное Рязанское училище; а генерал Ивлев пару раз намекал на возможность перевода в его ведомство – только сегодня утром справлялся: не созрел ли положительный ответ. Вот вернется после операции и хорошенько раскинет мозгами – должность в училище или работа в разведке предусматривали куда более спокойный график, нежели служба в Отряде особого назначения. А для начала он напишет рапорт о предоставлении очередного отпуска. Если уж сам Ивлев пообещал похлопотать – начальство обязательно зашевелится и пойдет навстречу. Вот тогда и попробует наладить отношения с Анной.

Журналистка прогулялась по уступу, на котором расположилась группа; постояла на самом краю "ступеньки", подставляя лицо легкому ветерку. И подошла к дежурившему Бельскому – возможность наедине поболтать с бывалым спецназовцем прельщала больше чем сон.

– Не помешаю? – осторожно поинтересовалась она, пристраивая на носу темные очки.

– Присаживайтесь, – безразлично отвечал тот, – я не особенно занят.

Девушка устроилась рядом, взяла предложенную сигарету, прикурила, с удовольствием затянулась…

– Удивительные места, – нарушила она затянувшееся молчание.

– Обычные, – пожал Бельский плечами. – Там – чуть пониже хоть какая-то зеленка: трава, кустарник, а кое-где и деревья. Здесь же на верхотуре – голые камни. И ветер…

Скупая оценка человека, коему местные красоты давно набили оскомину, ее слегка развеселила. Она улыбнулась:

– А выше – вообще снег со льдом! Нет, знаете, я и вправду поражена. Когда гостила в Альпах, таких сильных впечатлений не было и в помине. Посмотрите, какое здесь низкое небо! Кажется, стоит протянуть руку и достанешь… А как быстро сверху проносятся облака и как стремительно скачут по склонам их тени! Это же просто чудо!

Собеседник бросил тоскливый взгляд на небо, потом на ближайший склон… и, не отыскав шокирующей новизны, вздохнул. Вечно этот творческий народец пытается откопать необычное в обычном!…

– Недавно мне пришлось писать материал о войне в Ираке, – поделилась Анжелина, – встречалась с американскими офицерами и сержантами. И знаете, показалось, что в провале их миссии на Ближнем Востоке очень много схожего с поражением в вашей первой чеченской кампании.

– Все верно. Они наступили на те же грабли. Подобная война – это… Ну, в общем, погреметь гусеницами и разогнать регулярную армию маленького государства – явно маловато для полной победы. После обычной войны наступает бремя войны партизанской.