Ложный флаг (Предательская западня)
Шрифт:
Усман сел возле мальчишки, который, бывало, своим бесшабашным поведением жутко напоминал ему своенравного старшего сына. Точно боясь чего-то, осторожно провел ладонью под полой простреленной куртки; почувствовал липкую влагу. Ваха уже не дышал; тело быстро отдавало последнее тепло…
– Ты знал его? – спросил Хамзат.
Одноглазый молчал. Позабыв о включенном фонаре, он покачивал головой и все еще не верил в смерть мальчишки. "Как же так? Он же не хотел больше идти в горы! Собирался сдаться, потом вернуться в родное село!… Ничего не понимаю…"
Снова
И прочитал бы, если бы рядом не послышались торопливые шаги. А потом резкий толчок в спину, от которого Усман упал, крепко ударившись щекой о камень.
Чья-то рослая фигура шибанула ногой выпавший фонарик, отчего тот сразу погас и поскакал вниз по склону; сильные руки схватили Касаева за грудки, встряхнули. И тут же раздался приглушенный, разгневанный голос Вахтанга:
– Я не знаю, воин, как переводится твое имя! Зато знаю, что Вахтанг в переводе с персидского означает "тело волка". Поэтому запомни: если будешь мешать мне и своевольничать – я порву тебя на части! Понял?!
Усман в ответ тяжело дышал. И, свирепо вращая глазом, нашаривал правой рукой по земле в бесполезных попытках отыскать отлетевший куда-то автомат…
– Еще одна такая выходка, и до Грузии ты не дойдешь – даю слово! – отбросив чеченца, пообещал грузин. А, распрямившись, скомандовал: – Подъем, парни! Русские двинулись дальше и повернули вправо. У нас появилась работа.
Не посвящая в свои замыслы подчиненных, Вахтанг повел отряд прежним курсом – немного левее и ниже ребра горного отрога. Преодолев же в быстром темпе около километра, резко повернул вправо. Далее дорога пошла вниз – к ущелью.
Касаев долго не мог остыть и успокоиться после стычки с рыжебородым. Оружие грузины не отобрали, но теперь и спереди, и сзади за ним присматривали двое: Давид с Гурамом. Единственным глазом Усман буравил темноту – всматривался туда, где сейчас находился самоуверенный обидчик. Всматривался и скрипел зубами в бессильном желании отомстить за себя, за убитого Ваху; за ту наглость с пренебрежением к чеченцам, что сквозили в каждом слове и каждом поступке Вахтанга.
Они спешили. По склону спускались быстро, однако лидер несколько раз останавливался и приглушенно награждал крепкими словечками тех, кто спотыкался или по неосторожности задевал округлые камни, шумно скатывавшиеся вниз.
Оказавшись на дне ущелья, отряд перешел мелкий ручей – исток горной реки, набиравшей силу где-то далеко внизу. Переход ручья получился столь стремительным, что воины даже не наполнили водой опустевшие фляжки.
Теперь предстояло взбираться вверх…
На верхотуре отрога рыжебородый опять удивил непредсказуемостью тактики. Преодолев гряду, отряд не пустился догонять русских, а почему-то круто повернул на
– Он опытный воин – знает, что делает, – доверительно поведал Хамзат, присаживаясь рядом.
Надувшись, Касаев безмолвствовал. Земляк же, ставший свидетелем недавнего происшествия, продолжал примирительным тоном:
– К тому же, не последний человек там – в Грузии. Большие люди к нему приезжали перед отправкой в наши горы – сам видел. Так что смирись, потерпи, Усман. Иначе тебе и за перевалом жизни не будет.
– Какое ему до меня дело? – недовольно буркнул одноглазый. – Там таких, как мы тысячи…
– Это верно. Да только прими мой совет: дорогу ему лучше не переходить – перекусит пополам и не поморщится! Такой человек… Одно слово – волк.
Пленник Касаева согнулся пополам, зашелся в долгом кашле. Усман потряс фляжку – внутри было пусто.
– Держи, – подал приятель свою, на дне которой еще бултыхалась вода.
Атисов жадно припал к горлышку; кашель отпустил…
– Послушай, – прошептал на ухо земляку одноглазый, – почему Вахтанг убил двоих наших, а меня взял с собой? Может, ему нужен этот… чиновник?
Поразмыслив и поправив на голове кожаную вахабитку, тот пожал плечами:
– Не думаю. Зачем он ему?… Вахтанг настоящий богач по сравнению с нами. А сколько он может выручить за твоего чиновника? Кому он в Грузии нужен?…
Боевик хотел возразить – ведь сам он собирался найти посредника и через него потребовать выкуп за возвращение Атисова в Чечню. Почему бы той же схемой не воспользоваться и Вахтангу? Однако сверху послышались знакомые глухие хлопки – пять или шесть произведенных подряд одиночных выстрелов из бесшумного "вала".
Воины примолкли, беспокойно закрутили головами…
Не ведая о планах рыжебородого, они уже ничему не удивлялись. В кого он стрелял? Зачем? И что последует за этой стрельбой?…
На все эти вопросы ответ имел лишь один человек – командовавший отрядом Вахтанг.
"Так вот для чего он прихватил с собой чеченцев! Меня, моего пленника и еще троих. Собака!… – ворчал про себя Усман. – Знал я… Догадывался, что не все так просто! Благодетель нашелся!…"
Меняя друг друга через каждые двести-триста метров, пятеро чеченцев, тащили тела двух русских спецназовцев. Видимо, командир неверных оставил их на короткое время присмотреть за ущельем или же прикрыть отход основной группы. Эту парочку Вахтанг и углядел с приличного расстояния с помощью своей мощной ночной оптики. Углядел, сумел незаметно подобраться сзади и хладнокровно расстрелял. Еще и посмеивался потом: "Хорошо, мол, что нам американцы помогают – поставляют такую продвинутую технику, какой не имеют русские. Мы их видим, а они нас – нет!"