Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
Анита спросила бабушку, можно ли ей хранить в комнате мамину фотокарточку. Конечно же, она и раньше видела ее снимки, причем много, и они стали для девочки такими знакомыми, словно кадры из фильма. Благодаря этим фотографиям Мелани сделалась всеобщим достоянием, словно была актрисой или политиком. Анита подумала, что мама станет немного ближе, если одна будет стоять у нее лично. Мередит Шинер пошла в спальню и вскоре вернулась с красным бумажником. В нем хранились две фотокарточки: одна была копией той, которая стояла у бабушки на туалетном столике, – там мама выпускалась из Оксфорда. Вторую Анита до сих пор не видела; на ней Мелани
– Здесь тебе восемь недель, – рассказала бабушка. – Это единственная фотокарточка, на которой вы вместе.
У Аниты сжалось горло. Ей казалось, что на шею навалился тяжелый груз. На всякий случай она решила узнать, нет ли у бабушки снимка отца, на что Мередит покачала головой:
– К сожалению, дорогая, нет. На самом деле, я почти не знала Малькольма. Они с Мелани были женаты всего шесть недель.
А. Ш.: Можешь рассказать о том, как попала в программу космических исследований? Ты уже состоялась как промышленный химик, пользовалась уважением коллег, впереди было обеспеченное и благополучное будущее. Кто-то, вероятно, скажет, что ради проекта «Аврора» тебе пришлось пожертвовать человечностью. Почему ты выбрала именно его?
Р. Э.: Когда мне было одиннадцать лет, я посмотрела фильм под названием «Путешествие к солнцу», в котором рассказывалось вовсе не о космических путешествиях, а о первых морских плаваниях в Америку и Вест-Индию. Конечно, в школе мы это проходили, но в фильме все выглядело намного реалистичнее. Он так меня взволновал! Мысль о том, что огромные территории нашей некогда опасной планеты были все еще неизведаны, казалась мне удивительной. Отправлявшиеся в море люди толком не знали, куда попадут, и почти не надеялись вернуться… Они рисковали жизнью ради приключений, и это буквально меня наэлектризовало. Потом я стала читать о ранних пионерах космоса и вновь испытала прежние мысли и чувства. Хотя, кажется, на самом деле они никогда не оставляли меня.
Рейчел Элвин связалась с Анитой по электронной почте. Она поделилась своими впечатлениями о ее короткометражном фильме «Лунные псы», посвященном собачьим бегам в Хакни. Некоторое время женщины переписывались, потом договорились встретиться в итальянском ресторанчике в Сохо. Рейчел удивила Аниту. Она оказалась маленькой и тихой, а ее черты лица – слишком угловатыми, чтобы считаться красивыми по традиционным канонам. Но в ней были бесстрашие и смелость мышления, и это делало ее совершенно неотразимой. Женщины тут же подружились. Только позже, когда Рейчел спросила Аниту о Мелани Шлейф, та поняла, что в первую очередь ее привлек не фильм, а фамилия.
– Это моя мать, – ответила Анита. – Она умерла, когда мне было восемь месяцев.
– Даже не верится, – проговорила Рейчел. – С самого детства Мелани была для меня героем. – Женщина побледнела, голубые глаза наполнились слезами. Анита ощутила укол ревности, но тут же подавила неуместное чувство. Ее мать погибла. И самое главное, что они с Рейчел вообще встретились, а почему – уже не важно.
– У меня остались кое-какие мамины вещи. Если хочешь, могу тебе показать.
В следующее воскресенье Рейчел навестила приятельницу в ее квартире в Вулидже. Анита показала ей фотокарточки, раскрашенную оловянную копилку, деревянный глобус и биографию Терешковой, где на форзаце синей шариковой ручкой было написано: «Мелани
– Бабушка избавилась от большей части маминых вещей. Она говорила, что хранить их слишком грустно, словно в доме живет призрак, – сказала Анита. – Это все, что у нас осталось.
Во второй половине дня они сели на автобус и отправились в Шутерс-Хилл. Анита хотела показать Рейчел дом, в котором выросла сама и где прошло детство Мелани. Большая викторианская вилла находилась прямо у главной дороги. В ней некогда размещалась школа, потом ее разделили на квартиры. Анита не была в этих краях с тех пор, как они с бабушкой съехали отсюда полтора года назад. Дом снаружи отремонтировали, – теперь он казался другим, новее. Словно нарочно стерли память о ее пребывании здесь.
– Внутри он просто огромный, – рассказала Анита. – Позади дорожка, которая ведет к лесу Окслис. Там растет наперстянка. Когда я была маленькой, все время играла в лесу.
Ей хотелось погулять вместе с Рейчел в саду, но боковая калитка оказалась заперта на висячий замок. Аниту огорчило и даже почти рассердило, что в родном доме ее встречают как злоумышленницу, хоть и понимала странность этих чувств. Внезапно она пожалела, что приложила к выкупу квартиры так мало усилий.
– Мне здесь очень нравилось, – произнесла Анита. – Тут я всегда чувствовала себя в безопасности.
Квартира продана, деньги вложены в оплату взносов за бабушкин дом престарелых. Она была очень большой, а значит, слишком дорогой для нее, к тому же уже изрядно обшарпанной. Теперь Анита подумала, что если бы постаралась, то нашла способ остаться здесь. Она посмотрела на Рейчел, которая фотографировала все на камеру телефона и глазела по сторонам, словно оказавшийся на объекте всемирного наследия турист. Анита сквозь ткань платья прикоснулась к кулону-додо и подумала: как странно, что благодаря Рейчел она не только смогла вернуться к своему прежнему дому, но даже затосковать по нему.
Усиливающаяся симпатия к Рейчел открыла ее душу для чего-то особенного. Тогда отчего она не сказала всю правду о реликвиях матери: ведь вместе с несколькими безобидными вещицами, которые Анита показала подруге, у нее было несколько картонных коробок с письмами, дневниками и фотографиями, найденными в бабушкиных бумагах и перевезенными в Вулидж. Она так и не разобрала их.
В детстве Анита преклонялась перед героической матерью и боготворила ее почти так же, как Рейчел сейчас. Но когда поступила в колледж, начала ощущать все возрастающее стремление обособиться от нее.
Бабушкина болезнь на некоторое время это изменила, но сейчас Анита снова хотела, чтобы мать освободила ей дорогу. Она желала полностью завладеть Рейчел.
Пока поезд ехал до Шорхэма, он совсем опустел. Анита сошла на платформу и захлопнула дверь. Между брусками тротуарной плитки желтела трава. Палило солнце. Резко пахло соленой водой и водорослями.
Рейчел здесь нравилось. Ребенком она редко выезжала из Лондона, поэтому побережье никогда не теряло в ее глазах очарования. Когда подруги впервые вместе приехали повидаться с бабушкой Аниты, Рейчел проходила второй курс инъекций и ее координация была немного нарушена. Она пролила чашку кофе на колени и ошпарилась. Мередит тут же опомнилась, обработала ожоги асептическим средством и дала чистую блузку – диковинную вещицу с высоким кружевным воротником и блестящими пуговицами.